Компания Гуляевский порог

Записки Авантюриста

водный поход по рекам Баш-Хем и Улуг-О 2013 г.
 

О том, как мы собирались…

Первое собрание людей идущих в этот поход было назначено за неделю до «начала» конца света. Я специально написал эти слова, кажущиеся кому-то пророческими, с маленькой буквы, потому что мы абсолютно не «парились» по этому поводу и не покупали свечки, соль и прочие необходимые вещи людям, собравшимся выжить, если об Землю «долбанется» астероид или вдруг «заработают» все существующие вулканы. Короче, наш коллектив был спокоен.

Пришло на собрание человек двадцать. Еще человек десять подтвердило свое участие в путешествии по телефону. Итого, как обычно это и бывает, горели желанием идти в поход человек тридцать. Владимир Кулясов только успевал записывать паспортные данные вновь прибывающих «туристов». Дом наполнила атмосфера предстоящего праздника общения с природой, рекой, тайгой и с новыми людьми.

Володя вкратце поведал о предстоящем походе: как и на чем мы будем добираться до речек, о времени запланированном на каждую из них и естественно о «ценнике» данного мероприятия. По всему выходило, в походе мы будем находиться, если все будет хорошо, две недели плюс два дня. И стоить это будет пятнадцать тысяч рублей. В детали маршрута мы пока не вдавались, хотя и знали, что речки сложные. В атмосфере праздности и веселья мы не думали об этом. Поход был где-то летом, а на «дворе» только зима началась. Поэтому мы, говоря словами Сереги Трофимова: «безмятежно шутили и резвились». Кулясов правда иногда говорил, что поход будет мягко выражаясь напряженным, но слова эти влетали нам в одно ухо и через другое тут же вылетали. В итоге: попили чайку, поговорили о том о сём и разошлись до следующего собрания…

В марте была назначена вторая встреча. Что немного огорчало, так это то, что некоторые «туристы» уже отказались от «турне» ближайшим летом, но что радовало – это замена их новыми участниками. Наш организатор сказал по этому поводу: «Это хорошо! Нам нужна свежая кровь!». Эти вампирические слова вызвали у людей, принадлежащих к касте «свежая кровь», я думаю прилив энтузиазма и укрепили их в решении пойти в поход. На этой встрече было уделено детальное внимание к экипировке участников. В первую очередь это касалось спасжилетов и касок. «Спасики» заказали в какой-то фирме (не помню названия), а каски искали каждый индивидуально.

Решили взять с собой две большие палатки (Володину и мою), и нам с Юрием Николаевичем отдельную. Так же обсудили проблему личного обмундирования, а точнее, кто в чем поплывет. Неопреновый костюм для этого похода был очень кстати. Ну и дополнительно Кулясов выдал каждому ведомость, в которой черным по белому был написан список вещей, необходимых в походе. Попили чайку, поели сладостей и разошлись до следующего собрания.

… Наступила последняя суббота мая. В 16.00 мы были в гостеприимном доме «адмирала». Опаздывали отдельные личности, но в целом кворум был налицо. Опять поступила тревожная информация от некоторых наших новых и старых товарищей по поводу их участия в будущем сплаве. Кулясов по этому поводу только сетовал: «Ну блин…!». Вообще в Володе (это мое мнение!) происходила еле заметная, от собрания к собранию, метаморфоза. Нет, он все так же горел и жил предстоящим путешествием, но в глазах иногда мелькала некоторая растерянность… («Человек говорит, что идет на 99%, а через месяц меняет свое мнение на диаметрально противоположное»). Кроме этого он рассказал нам, что не уверен по поводу заброски и до какого места нас довезут, ибо «восток- дело тонкое»…Да и собирались мы ехать на Баш-Хем подобным маршрутом одними из первых, хотя как уверял наш проводник-водитель, он возил туда туристов не раз.

Еще один неожиданный фактор- вырастал ценник похода, из-за отказа людей идти в него. Пересчитали и решили взять дополнительно по тысяче на всякий случай. В общем, становилось все «веселее». Кстати, я сам не знал, отпустят меня шефы или нет, но молчал об этом «как рыба об лед».

И как гром среди ясного неба – не идет Серега Прусс. Обстоятельства у него очень веские, и все же Кулясов растерян, мы в легком состоянии «грогги». Но делать нечего – жизнь продолжается. Получили задание, кто, что должен купить, попили чайку, поели сладостей и по домам…

И наступил день, когда мы встретились в последний раз перед походом. Ура, Прусс идет! Приглашены еще два участника на катамаране- двойке. На первый взгляд отличные ребята (и в последствии поход это подтвердил!). В итоге количество людей «идущих» равнялось четырнадцати – три четверки и одна двойка. Договорились в какое время выезжаем и разошлись по своим пенатам, чтобы начать предстартовые хлопоты, ибо несмотря на все трудности, 27 июля мы все выедем на маршрут Минусинск - Тоора-Хем – Баш-Хем – Улуг-О.

Когда мы вернулись домой, то узнали, что Кулясов, как бы подводил нас к этому походу. В 2009 – Бусин-Гол – Кызыл-Хем. В 2011 путешествие по Бий-Хему. И вот 2013 – Баш-Хем и Улуг-О. От простого к сложному! Этим последним походом он подвел черту, а может быть поставил восклицательный знак под нашей эпопеей, которая называется просто – водный туризм. Но если применить чуточку фантазии, то называться это все будет – приключения на реке!

Итак, приключения на реках Баш-Хем и Улуг-О!

 

О том, как мы ехали в Тоора-Хем.

 26 июля прибыл домой с работы и поехал «добивать» последние дела перед поездкой. Следовало еще отвезти рюкзак Володе. Кстати, недели две назад он мне позвонил и сказал, что не надо брать вторую большую палатку. Я понял – людей будет гораздо меньше, чем мы предполагали. Знать бы мне, что отказались члены моего экипажа, хотя, что бы это изменило?

И вот рюкзак на месте , перекинулись с Володей парой предложений и я поехал домой готовить сухой паек. Супруга уже почистила картошку для драников. Я, находясь в цейтноте, сказал, что просто сварю картофель и обжарю его. Жена в ответ выдала крылатую фразу: «Ну и будешь выглядеть как бедный родственник». В итоге пришлось жарить драники (кстати, они пошли на «ура!»). Итак, сухой паек собран, гитара упакована, снасти в кане – можно ложиться спать.

В три четверти шестого, соседи Саша и Аня, отвезли меня к дому Кулясова. Возле него, окружив автобус абаканской компании «Смирнов и К», толкались мои друзья. Сам хозяин уехал на ж/д вокзал встречать красноярцев. Приезжает наш начальник, а с ним только Саша Привалихин. Я: «Саш, а где Дима с Ваней?». Он: «Так ведь они отказались…». Я: (немая пауза). Все -таки пути Господни неисповедимы.

Загрузившись, поехали в славный город Кызыл! Представлю всех участников похода, и как водится с кратчайшей характеристикой их основных качеств.

Хотя нет, их основного качества, так сказать, изюминки. Начнем:

1. Кулясов Володя – ну вы поняли,- это вдохновитель всех наших походов.

2. Прусс Серега – служит в МЧС,( служит людям), владелец карт, отчетов и GPS-навигатора. Назначен штурманом.

3. Лалетин Димка – ну просто супер- финансист. А парень…!!!

4. Сидоренко Олег – оч…чень грамотный сплавщик… В определенных случаях ему палец в рот класть не стоит.

5. Киналь Коля – Мужик. Опыт. Хладнокровие. Служит людям, т.е. в МЧС.

6. Фролов Володя – народный целитель и поэт.

7. Шмаков Андрюха – ответственный турист, хотя еще и молодой.

8. Русак Ваня – «приколист». Недостаток один – любит овсяную кашу. Друзья опасались – как бы Ваня ее всю не съел, точнее – не уничтожил.

9. Привалихин Саша – плейбой! (написал бы по-английски, да «грамотешки» не хватает). Дима Лалетин бреется – ему по должности положено, а Санька – плейбой!

10. Голдырев Андрей – до «чертиков» любит природу, так что порой «западает»… и еще чаёк покрепче. Ну уважает человек чаю «пошвыркать».

11-12. Диму Лукьянова и Колю Михайличенко я бы объеденил, потому как «двое из ларца, одинаковых с лица», в смысле экипировки. Знают толк в банях и в купальнях!

13. Дронов Юра – этого «гражданину» я думаю представлять не надо. Все и так всё про Юрку знают.

14. Гаффаров Серега – ваш покорный слуга. (Уже в котором дневнике ничего нового придумать не могу. От природы скромен).

Ну вот, все представлены… На чем я остановился? Ах, да – мы поехали в Кызыл!

Дорогу до столицы Тывы описывать не стоит, потому что очень многие путешествовали по ней. Видели полку, почти навечно уснувшего Саяна, а многие лазали по скалам и наблюдали озера, находящиеся в глубине этого природного парка. Так и хочется сказать – «человек все дальше проникает в природу». Не знаю – хорошо это или плохо, что такие места, как Ергаки, становятся общедоступными. Люди идут «отдыхать» в тайгу, не догадываясь, что тайга в первую очередь место для работы: обустройство «бивака», костер, приготовление пищи… Да и просто найти дров иногда становится проблемой. А дойти до нужного места …? Вот и стоит постоянный пост МЧС в Ергаках. А люди, видимо ничего не поделаешь,- будут ходить в тайгу.

Остановились мы на Торомозаковском мосту. Перекусили. Как я уже говорил, драники «пошли на ура», да и все остальное тоже пользовалось спросом.

Опять в дорогу… И вот проезжаем Туран. В степи появились, по словам Юрия Николаевича, «быкообразные коровы». Это выражение тут же стало фразой дня!

Около часа дня приехали в Кызыл. Прикупили в центре города хлебушка и поехали искать Кызыльское МЧС. Находилось оно, где-то в степи, уже на выезде из города. Кое-как нашли, заехали на территорию… Нашим глазам открылось здание самого МЧС, штук двадцать Камазов, готовых выйти на любую ЧС и человек – дежурный по фамилии Борзов. Борзов оказался таким шутником, что даже иногда оправдывал свою фамилию. Спросив, куда мы идем, только и сказал (пошутил): «Да вы что, у вас же пол группы пенсионеров. Зачем их- то туда? Вот я поведу на Угуг-О тувинцев, молодых… Ха-ха» (Видимо это была самая удачная шутка за день). Мы не обратили никакого внимания на эту «смехопанораму» и зарегистрировавшись, как киносъемочная группа на реки Баш-Хем и Улуг-О. На чем и распрощались. Выезжая с территории я увидел, как т. Борзов полез в КамАЗ, наверное, с целью завести его, чтобы, если вдруг что, он был «под парами». Шутки-шутками, но этот представитель славной когорты МЧС был уже на этих реках, и кажется не один раз.

Наш путь лежал на юго-восток, в Бояровку. В этом населенном пункте мы должны сменить автобус, любезно предоставленный компанией «Смирнов и К» на бортовой «Урал» , в свою очередь, с большим уважением к нам туристам, предоставленный фирмой «Белик и сыновья». Кстати, самому хозяину фирмы Кулясов звонил, когда мы еще подъезжали к Кызылу. Тот заверил, что: «Володя, не беспокойся, в Тоора-Хем долетите».

Подъехали к Бояровке. Глядим и впрямь, стоит бортовой «Урал», и в его кабине восседают два ребенка, на вид 12-и и 14-и лет. И эти дети (потом мы узнали, что старшему было 19 , а младшему 13) предлагают нам загружаться в кузов и садиться самим. Мы начали грузиться, изредка посматривая по сторонам на предмет, когда же появится взрослый, он же водитель, и довезет нас куда надо. Взрослого не было... На наш вопрос: «А кто водитель?»,- старший мальчонка ткнул себя в грудь, причем так обыденно, что мы не знали, чего и думать. Ну, в конце концов, чего только в жизни не бывает, и мы доверились маленькому шоферу. Километров через пять все уже прониклись уважением к нему, потому что вел он «Урал» классно.

По дороге в кузов подсел русский мальчишка. Спросили его: «Куда ты направляешься?». Он ответил: «К деду, на заимку». «А чего там делать будешь?». «Рыбачить». В разговоре выяснилось, что мальчуган не знает таблицу умножения. «Как так?» Он: «А зачем? Я утром от деда еду в Бояровку, корову доить, потому что мамка не умеет. А днем к деду рыбачить». Мы недоумевали… Пацан просто не знал другой жизни, поэтому и не стремился к ней. Жить так, как живет он, его полностью устраивало.

Остановились в придорожном кафе, заказали чаю и извлекли свой сухой паек. Вроде пообедали. И дальше в путь по Тоора-Хемской грунтовке.

По дороге туда-сюда снуют машины разных марок. Общее впечатление – очень оживленная трасса. Проехали «Чертов мост». Почему так называется никто из наших не знал, даже Прусс. Я представлял себе сооружение типа нашего ж/д моста перед станцией «Щетинкино», но оказалось, что это простой деревянный мост.

Вскоре подъехали к ферме, где паслось много северных оленей. Таких огромных рогов, я лично, у представителей этого вида не видел. Наверное оленухи, мягко говоря, полигамны… Вот и растут у самцов не рожки, а рожищи.

Подъехали к «Сыынаку». Солидное кафе, видимо есть номера для ночевки. Людей достаточно много. Пока все доброжелательны.

Проехали долину, где берет свое начало Улуг-О. Дальше пошел крутой спуск. Петля за петлей мы уходили все ниже. Вниз было очень «интересно» смотреть, особенно людям впечатлительным… Короче потеря высоты по навигатору (а этому прибору 100% доверие) составила 900 метров!!!

И вот мы в Тоора-Хемской котловине. Дорога отличная, хоть и проселочная, поэтому быстро доехали до Бий-Хема. Дальше паромная переправа и мы в районном центре Тоора-Хемского кожууна. Подъехали к столовой, где, как я понял, работают родственники наших водителей и остановились. Кулясов и Киналь выпрыгнули из кузова. Володя ждать Белика,, а Коля, чтобы встретиться со своим родичем. В то же самое время вокруг «Урала» собралось местное население , в основном женщины. Они стрили нам глазки, ненавязчиво просили закурить и очаровательно улыбались. От них исходил аромат тайги, свежесть чистого воздуха и деревенской бани. Ваня с Юрой уже было хотели покинуть гостеприимный кузов и перекинули ноги через борт, но мы их остановили. Говорим: «Одного Кулясова внизу хватит. Нечего мешать начальнику, налаживать контакт с местным населением.

Тем временем подъехал Белик. Он был, мягко выражаясь, под действием «волшебных напитков». Из его беседы с Вовой мы уловили,что он Белик , бьет себя пяткой в грудь, что завтра будет, как стекло (это говорилось обиженным тоном), и максимум в шесть утра будет у нас (тон не терпящий возражений). Но оставался вопрос: «Где мы будем ночевать?» Ситуацию разрешил родственник Коли, предложив свой дом в качестве приюта для нас. Мы с радостью приняли приглашение.

Дом находился в дух километрах от Тоора-Хема, что нас безусловно устраивало. Приехали, разгрузились. Белик сказал еще раз: «Володя, в шесть». Вова слезно попросил, чтобы не позднее восьми! На том и расстались. Мы достали сухой паек, сварганили чай. Быстренько поужинали и расположились в двух комнатах на полу. Я пожелал Юрию Николаевичу добрых снов, так как он улёгся по обыкновению рядом. Он в ответ – аналогично. И вскоре мы уснули…

 

Глава о том, как мы попали (долетели)

на Баш-Хем.

 

«Проснулись утром, не петух прокукарекал…» «Разодрали» глаза в гостеприимном домике, потянулись и поднялись. «Пора мой друг пора». Белик грозился вчера приехать в шесть утра, припомнилось нам. На часах уже 7 – народ активно готовится к выезду. Позавтракали, вынесли рюкзаки на улицу и… решили позвонить Белику. Володя набрал номер, трубка откликнулась и бодрым голосом нашего «водилы» возвестила, что «оне» завтракают…

… Шел девятый час. Ровно в 9 было решено еще раз побеспокоить главу «фирмы». И опять трубка ответила : «Володя, соляра заливаю». Настроение поднялось, но вот парадокс, оптимизма не прибавилось. «Что он там заливает, главное, чтобы не в себя» - думало большинство из нас.

Время подходило к десяти. Была распакована гитара, исполнена пара песен и вновь запакована. Белик все еще заправлял своего «коня». В десять часов Кулясов вновь набрал его и иронически поинтересовался: «Ты наверное уже едешь»? На что получил ответ: «Еду, Володя»!

Прошло еще полчаса и чудо свершилось. Наконец-то, приехал! «Чудо» улыбнулось из кабины и сказало, что он съездит в соседнюю деревню по делам и через десять минут, как штык будет здесь. И «Урал» исчез в облаке пыли. И что характерно, в этот раз Белик не обманул. Через десять минут он стоял возле нас!

«Глава фирмы» вылез из кабины, где сидели, по видимому какие-то два его родственника и три сына (с одним, которому 13 лет, мы познакомились вчера) и двинулся к нам немного покачивающейся походкой. Выглядел он гораздо « бодрее», чем вчера. От него исходило «чудное амбре» от свежеприготовленного завтрака. «А ты зачем выпил?» - спросил Вова. «Володя, ты чё, мне так лючше. Чичас полетим, мля» - ответствовал Белик. Ничего не оставалось, как загрузиться и отправиться в путь. Нас ждал Баш-Хем.

И мы «полетели»… Тоора-Хем тут же остался за спиной. Следом промелькнуло еще одно селение. Потом дорога пошла по лугам, изредка «ныряя» в лес. С такой скоростью мы должны были доехать до Баш-Хема часа за 1,5. Но вот началась «мало-мало» тайга. Дорога соответственно превратилась в таежную. Вброд переехали речку Азас, вытекающую из одноименного озера. Скорость упала практически до пешеходной. Мы ждали, когда появится поворот налево, так как считали, что направление на северо-восток правильное, но Белик упорно ехал на юго-восток.

По дороге подсадили немолодую чету, идущих к себе на, так называемую, ферму. С ними была собака, но хозяева ее в кузов не взяли. Мы поинтересовались: «Почему»? Хозяин ответил: «А она привыкшая. Если отстанет, то через день-два сама придет». Мы вняли этим словам, а Кулясов долго еще порывался взять ее в кузов.

Пара являла собой, что называется – дружбу народов. Она – тувинка, он- русский, но, мне показалось, с легкой примесью монголоидной расы. Причем с Беликом он разговаривал на тувинском языке.

Вот наш новый попутчик и забеспокоился, что едем не туда. Говорит: «Сейчас к Бий-Хему подъедем». А нам Бий-Хем не нужен. Постучали по кабине. Урал остановился и показался Белик, в физиономии которого уже угадывался костромской крестьянин Иван Осипович Сусанин. Наш попутчик начал объяснять, что ехать надо, мягко выражаясь, не туда. Мы попросили его сесть в кабину и указать правильную дорогу, но он отказался, сказав: «Он все понял».

«Полетели» в обратную сторону. Во время езды Белик частенько садил за руль своего 13-летнего сына, и вы не поверите, чувствовали мы себя в тот момент намного спокойнее. В итоге, часа за два, продравшись сквозь деревья, мы оказались на ферме. А собака финишировала первой! В пассиве у нас было 17 часов вечера, в активе – надежда, что мы все таки, совершим посадку в «аэропорту Бащ-Хема», мягкую или жесткую, но совершим.

Перекусили…Тронулись дальше. Спрашиваем у Сереги Прусса, нашего навигатора: «Сколько до конечной точки?» Серега посмотрел на прибор и сказал: «Сорок восемь километров, триста метров». Через полчаса поинтересовались вновь. Ответ нас обескуражил: «Сорок восемь километров, триста двадцать метров. Пройденное расстояние внушало пессимизм.

Дорога пошла в перевал и вдруг мы резко остановились. Над кузовом показалась опухшая от завтрака и обеда голова Белика. Да, что там, не голова, а подобие «тени отца Гамлета». Загробным голосом она молвила: «Володя, давай одна стопка, а то совсем плёхо». Вова округлил глаза: «Ты чего? Нет!» Белик: «Давай! Ехать не могу». Кулясов: «Нет!». Диалог продолжался в таком духе минут десять, после чего наш водила просто «убил» нас своим заявлением: «Ну лядно! Чичас вы у меня летать будете…»,- сел в кабину и нажал на газ. Через секунду мы были в «полете». Наш смех переходил местами в гомерический. Вместе с нами «летали» и два малолетних сына Белика. Зато километры стали таять на глазах. Короче в 20.30 были на месте. Оно носило имя собственное – Хологан. Два домика: один разрушенный, другой жилой. Баня, не сказал бы, что рабочая и табличка, которая гласила, что мы находимся на территории заповедника «Азас».

Разгрузились. Выдали нашему «пилоту» бонус за «красивый полет», договорились с ним, где он должен будет нас забрать и рассчитались за доставку на Баш-Хем (Цена была такая, как будто мы действительно летели на самолете). Потом поужинали, наконец-то горячим, попили чайку и спели несколько песен.

Десять человек пошли спать в дом, а мы с Юрой, и Дима с Колей, по своим палаткам. Поговорили с Николаевичем и спать.

P.S. Посреди ночи я вылез из палатки…,в общем мне надо было, и увидел звезды. Небо было чистое и бесконечное. «Красиво!»- подумалось мне, но поежившись от прохладного ночного воздуха, нырнул в палатку, чтобы забыться до утра.

 

Глава о том, как мы построились и пошли.

 

Надо привыкнуть, что каждая новая глава, точнее каждый новый день этого дневника, будет начинаться со слова – проснулись!

Итак- проснулись!

Подъем проходил демократично. Никто никого не подгонял. Мы с Юрой «подорвались» одни из первых. Пошли умываться и чистить зубы. Блаженство! Два дня минуло с тех пор, когда мы совершали этот процесс, поэтому делали это с удовольствием!

Из реки торчали хариусинные морды и две тайменные физиономии. Они с любопытством поглядывали на нас, интересуясь, что там делают «человеки». Юрий Николаевич решил «принять ванну» и разделся до нага. Рыба тут же исчезла и я думаю, не появлялась в этом месте уже до вечера, до того могучим Юрка им показался! Так, кажется пошутили!

«Приземлили» нас в живописнейшем месте: лиственницы- великаны, Баш-Хемовские «тиши» с водой, как будто стоящей на месте, даже не верится, что скоро начнется каньон; ну и теплое солнышко конечно.

Освежившись мы пошли к «биваку». Уже поднялись дежурные и развели костер. Над костром висят котлы, а один уже с горячим чаем стоит рядышком. Налили и мы по кружечке этого воспетого…, да кем только не воспетого, напитка богов и туристов! И заиграла, забурлила кровушка, так, что каждый ощутил прилив сил и бодрости, а также ясность мысли. Юрий Николаевич выдал: «А чегой-то…, как его…, ну в общем, извините за бедность речи, мы сейчас пили?» - при этом он жмурил глаза, как «тюлень-белёк». Мы : «Дак, чаёк»! Юра: «Ой, калясо!»

Взбодрились. Друзья-походники поднимались по одному, и поэтому есть время заняться снастями, ну и рыбалкой. Раскрыл свои рыболовные принадлежности и …меня ждало, прямо скажем, жестокое разочарование – катушка сломалась. «Елки-палки, надо было дома проверить ее, а я машинально засунул ее в кан» - журил себя. Так бы я и отрыбачил, но ведь есть друзья, а у друзей запасные катушки. Дима Лалетин любезно предоставил мне свою запасную безинерционку. Через двадцать минут я во всю обкидывал акваторию «тишей» блесной. Но рыбка, помня о Юрии Николаевиче, упорно не хотела брать мою красавицу – приманку. У других, между прочим, дела обстояли так же.

Ну вот дежурные позвали завтракать. Всех волновал вопрос: «Как распределяться люди в экипажах?» Состав двух катамаранов был нам известен: Прусс, Лалетин, Киналь и Дронов; и Дима с Колей на двойке. А остальные? Но Кулясов сказал: «Покушаем, тогда объявлю». Поели и Вова вынес решение: Кулясов, Сидоренко, Шмаков и Ваня на одном; Голдырев, Гаффаров, Привалихин и Фролов на другом катамаране. Соответственно капитаны Кулясов и Голдырев. Ну вот, теперь все понятно. И пошли мы строиться…

Описывать саму сборку катов не буду, так как, на мой взгляд, техническая сторона мало заинтересует читателей. А читать этот дневник будут не только люди ходившие в поход, но и люди далекие от сплавных дел.

Построились, в смысле закончили сборку катамаранов. Распределили общественный груз. Привязали его и спустили наши суда на воду. Последний инструктаж: «Идем в 50 метрах друг от друга, по дороге тренируемся зачаливаться. Рации у каждого экипажа находятся на приеме. Очередность сплава такая: Прусс, Дима с Колей, Кулясов и мы».

Стартанули…! Тиши кончились почти сразу Началась шивера под названием – «Утиная». Ничего сложного – шивера, как шивера. Следом спокойный участок. Андрей Голдырев взял удочку и начал с катамарана ловить хариуса. Периодически останавливались и ловили с берега. Выглядело это так: экипаж, идущий первым, выбирал себе место для рыбалки, следующий становился первым и шел до места, которое ему понравится. Нашли такое местечко и мы…

Андрей рыбачил – мы втроем еле успевали снимать рыбу с крючка и укладывать в кан. Остальные ребята со временем прошли вперед и через полчаса нас «позвали» по рации: «Вы где?» Пришлось идти дальше, а жаль, место было в прямом смысле, клёвое. Андрей опять рыбачил с катамарана, а мы втроем управляли им. Перед каньоном началась затяжная шивера. Сам каньон имеет имя собственное – «Бадейский прорыв», самый сложный на Баш-Хеме. Вот к его началу мы и стремились.

Стремились… Какой смысл заложен для нас, я имею в виду походников, в этом слове. Какой-то интерес? Да! Но не интерес обывателя, все стремления которого сводятся к накопительству, чревоугодию и желанию ничего не делать, «а чтобы было всего побольше». Для нас интересна красивая скала (правда я не видел некрасивых скал), речки (конечно не такая, как протока – «блин», во что ее превратили), деревья, цветы, травинки, простой теплый дождик и солнышко… Для нас интересно, что там – за поворотом… Это волнительное чувство, сравнимое с прочтением интересной книги (а что же будет дальше?). Вот и путешествуем мы по тайге, как бы листая и читая, ее страница за страницей. Стремимся к простому человеческому общению. Говорим не о вещах, если опять же вспомнить обывателя, а о серьезных проблемах (исключение – экипировка). А если смеемся, то искренне и без обид. И поверьте, нам это интересно и к этому мы упорно движемся вперед. Так что, получается, стремимся мы не к началу каньона, а к чему-то большему.

…Зачалились на левом берегу. Сережа Прусс остановился в «аккурат» вовремя. Хотя он на «клюкве» сказал: «Ребята, я весь поход боялся ошибиться в навигации и «влететь» куда-нибудь». Я думаю это от огромной ответственности: «влетели» они – следом другие. В итоге, в трехстах метрах начинался первый порог «Бадейского прорыва».

А пока мы готовились вечерять. Варился ужин. Адмирал грозился коньяком за первый день сплава. Настроение у всех замечательное. Поужинали. Попели песни. Поговорили. И по палаткам…

P.S. Засыпая вспомнил, что сломал весло и надо бы сделать его. Запасное осталось одно на нашем катамаране, а на речке, типа Баш-Хем, неплохо бы их иметь два.

 

Глава о том, как мы пошли в «Бадейский прорыв».

 

Проснулись. Ваня Русак, поднявшись со своего ложа жадно впитывает ароматы, которые тянуться от костра. Сегодня на завтрак готовят овсянку! Ваня жмурится от удовольствия и бежит чистить зубы, потому как рот его, по видимому, заполнен до предела слюной, а желудок издает приятное урчание. Овсянка… «Как много в этом звуке, для сердца Ваниного сошлось». Овсянка! В ней, на десятилитровый котел, три ложки сгущенного молока и масса полезного сахара-песка. Овсянка! Обильно сдобренная сухариками превращается в суперблюдо, со множеством так нужных туристу калорий и витаминов. А для любителей овсянки, таких, как Иван, овсяный день становится праздником. Ванюша даже отказался от булочки с маслом и сыром, яйца всмятку и кофе. Говорит: «Овсяная каша – пища могучих людей!». Мы не желая причислять себя к людям слабым, тоже пошли вкусить завтрак настоящих джентльменов. Благословясь – откушали.

 

Ода овсу

Посвящается Русаку

Ивану Анатольевичу

 

Край солнышка день начинает.

Красиво алеет восход.

И ветер на поле ласкает

Полезный и вкусный овес!

 

На радость растет он туристам,

(а как его любит народ)

Когда в котелке он томится –

Волнуя желудочный сок.

 

 

Он в зернах, в муке, в «Геркулесе»,

Как тот древнеримский герой:

Здоровье несет человеку-

Он за человека горой!

 

Как сильно мы любим овсянку:

На завтрак, на ужин, в обед…,

Когда вывернет наизнанку –

От «счастья»… На этом конец!

 

Такой вот неказистый стишок получился. Но Ваня, ей богу, от чистого сердца!

Вернемся к дневнику…После принятия в организм калорий и потихоньку блаженствуя, а некоторые находились просто в нирване (Иван Анатольевич J), слово взял «наша путеводная звезда», иначе штурман, Серега Прусс: «Желательно пройти сегодня до порога «Капкан». Пред ним заночевать, чтобы завтра, изучив порог, попытаться пройти его. Сегодня «Два Сфинкса», «Рыжий», «Три калитки», «Наутилус». Очередность прохождения прежняя». Все понятно Сергей Юрьевич!

Впереди «Два Сфинкса», и мы пошли осмотреть препятствие, первое вставшее перед нами на Баш-Хеме (шиверы не в счет). Наблюдая за порогом, заметил нашего кинооператора в действии, за работой. Кулясов был в своей стихии: прыгал с камня на камень, как горный… пардон, горный олень; «ставил» кадр (режиссировал) и успевал нам говорить, что: «В камеру не смотрите».

Нам рассказал Сережа Прусс: «Для того, чтобы снять кино об экспедиции, надо параллельно идти еще и «киношной» группой. И в какой группе сложнее – это еще вопрос!». Это он где-то прочитал.

А пока Вова поражал нас своей энергией. Вы никогда не ходили по «берегу» горной реки, особенно в ущелье? А в процессе съемки участвовали? Тогда скажу вам одно, читатель, это напоминало для нашего оператора челночный бег с препятствиями. Правда, препятствия были «ого-го». И в одной руке камера, в другой тренога. Да, «на войне, как на войне».

Ну что-ж, порог был осмотрен, линия движения намечена, экипажи настроены на прохождение «Двух Сфинксов» и каньона в целом. Стартанули! В технические подробности вождения катамарана в пороге входить не буду, так как много уже отчетов написано по этому поводу. Кому интересно – «пойдите» в интернет и почитайте. Скажу только, что вода была большая, и естественно от ее уровня, зависела и сложность того или иного порога.

Практически в походной колонне, три катамарана прошли порог, и, кажется еще один, под названием – «Рыжий». Дима Лалетин пошел на видеосъемку, чтобы запечатлеть, как будет проходить экипаж с адмиралом во главе. Мы же ожидали их в улове, на левом берегу…

Я вышел на бережок и задумался… Еще три дня назад я был дома, а сейчас уже внутри Баш-Хемскх щек. Рядом мои друзья… Юрка «трещит» без умолку; люди его с интересом слушают; да и день выдался солнечный. Водичка в реке окрашенная в прозрачно-зеленые тона, бежит себе на встречу с Бий-Хемом. «Проехал» по водоему катамаран Кулясова. Помахав им рукой, тронулись и мы. Впереди порог с названием «Три калитки», или «Три попытки». Подошли к нему, зачалились и пошли смотреть.

Порог выглядел так: разгонная шивера 40-50 метров с «зубом» почти посредине; затем два больших камня образующих три прохода с метровыми сливами, а может и больше, и дальше вновь шивера с камушками. Самый удобный, самый широкий проход по правым воротам, но разгонная шивера уходит влево. Думали, думали…и решили – самый маневренный катамаран – это двойка. Ребята творили чудеса на нем. Они и вызвались пройти первыми в правые ворота.

И они пошли… Как и что произошло в деталях не знаю по одной причине – я остался возле своего ката, да и ребята с (Дима с Колей), как-то не сильно хотели говорить об этом, а со слов наблюдателей, мне кажется это будет несколько не точно. Короче, в правые ворота они не попали и их смыло с борта…И так держась за катамаран, они проплыли «Три калитки» и «Наутилус». Правда до «Наутилуса» Коля выбрался на берег, а Дима засел на камне посреди реки вместе с судном. По рации они передали, что ждут помощи. Экипаж Прусса стартовал почти сразу же… Порог прошел удачно (в левые ворота) и занялся спасательной операцией.

Следом пошли мы. Прошли сравнительно хорошо (прижало нас на левый камень), но удачно «скинуло» (левый борт сработал) и мы встали за порогом, на правом берегу, страховать Кулясова. Появился Коля Киналь с фотоаппаратом, Серега Прусс с «морковкой» и Юрий Николаевич в качестве наблюдателя. Кулясов прошел – все на борту. Пошли и мы за «Наутилус». Катамаран «двойка» уже был на берегу. Мы «проблемно» зачалилисьв ста метрах ниже ребят. Подходит к нам Серега и предлагает подтащить наш «плотик» выше, т.к. Юра обнаружил классную стоянку. А впереди порог «Капкан» - самый сложный в «Бадейском» прорыве, поэтому решили встать на полудневку и ночлег. Мы коллегиально решили, что кат оставляем здесь, а вещи принесем. Возвратились… Действительно, стоянка замечательная. Место для палаток достаточно, и вообще, все весело вокруг. Поинтересовался у Димы с Колей: «Как вы?». Мне ответили со вздохом: «Нормально». Я продефилировал в сторону реки, чтобы искупаться, кстати, в неопрене, и снять напряжение…

…Тот, кто придумал подобную ткань (неопрен) достоин памятника при жизни. Это, люди, сказка! В холод она греет замечательно, а в жару ныряешь в воду и тебе хорошо и комфортно. Вот и я развалился в водичке, будто тюлень, и помахивая конечностями, как ластами, стал насаждаться прохладой.

Вдруг, с пятиметровой высоты, а именно на такой высоте было место, где мы расположились, летит «кусок огня» и шлепается рядом со мной в двух метрах, в воду. И что интересно, продолжает гореть прямо в воде. Я начинаю «догонять», что кто-то пытался развести костер, используя китайский галловый баллончик и это изделие загорелось. И, чтобы не было пожара, его кинули прямо в меня, т.е. в воду. Вслед за баллоном появился и «поджигатель», он же по совместительству хозяин этого «прибора» - Володя Кулясов! Но еще раньше у горящего в воде газа, оказался Серега Прусс. Он тут же нырнул, утопил баллон, пока я «кубатурил», и пламя само, погорев секунд пять, под водой, погасло. Это было сделано настолько быстро и профессионально, что я просто открыл рот. В это время, Серега успел мне рассказать про возгорания и способы их тушения. А я еще долго думал о мгновенной реакции и не побоюсь этого слова, мастерстве, с которым Серега «разрулил» ситуацию. Наверное спасатель, профессиональный спасатель, остается им всегда. Разбуди его ночью, и он тут же пойдет «работать», и не за деньги (платят им несоизмеримо мало, по сравнению с тем, чем они занимаются), а потому что, кому-то нужна их помощь!

Пообедали супчиком. Коля с Димой приняли по 100 граммов в связи с «купанием» и пошли спать.

Юрий Николаевич тоже решил отдохнуть. Я взял блокнот и ручку и в свою очередь прилег заполнить дневник.

Слышу Кулясов «гоношит» желающих пойти и посмотреть порог. Вызвалась половина коллектива и ребята ушли в «экспедицию». Мы с Андреем Голдыревым дежурные. Ужин заказан к восьми часам вечера, и лагерь затих.

Часам к семи мы начали готовить вечернюю трапезу. Я взялся за кашу, а Андрей за уху (чтоб порадовать экспедиционеров). К восьми часам все было готово. Пришли ребята. Осмотрели две вехи «Капкана». К третьей не прошли – отвесная скала. Поели, попели и спать.

P.S. Юрка всю ночь, во сне, куда-то «бегал». Наверное, к Лерочке в гости. Лера – это его внучка! А я минуть двадцать не мог уснуть – все думал про завтрашний день и про порог с «ласковым» и «милым» названием – «Капкан».

 

Глава о том, как мы оказались за Баш-Хемскими «щеками».

 

Что такое время в походе? Как идет оно? Один умный человек даже сказал, что время величина относительная. И хотя я помню имя великого физика, этого мало, чтобы понимать что-то в этой науке, безусловно интересной. Поэтому причислю себя к лирикам, правда, не мне судить об этом.

Так, как же идет время в водном путешествии? Если ожидаешь завтрак, то бежит оно пропорционально желудочному соку, выделяемому организмом. Пожалуйста, не путайте с синдромом Вани Русака в тот день, когда готовится его любимое блюдо – кашка из овса. Если сидишь перед порогом в ожидании команды: «Старт!», - то время тянется мучительно медленно, и, кажется, не будет этому конца. Хочется быстрее выйти, взяв весло на воду, и тут же чувство тревоги перед порогом исчезает. Но ты ждешь, ждешь, а рация все молчит…

В пороге все наоборо- минуты спрессованы в секунды, волноваться некогда, все мысли нацелены на успешное прохождение препятствия. «Вылетаешь» из порога и, кажется, что прошло секунд пять. Вот такой вот лирико-временной парадокс! Так, порассуждали…

На завтрак варим с Андреем гречку с мясом, извините, с тушенкой. Вставайте друзья, наедайтесь!

Позавтракали. Начали собираться в путь - дорогу. Задача на сегодня – пройти «Крокодила Гену». Но сначала надо зачалиться на левом берегу перед «Капканом», чтобы просмотреть порог, насколько это возможно. Плюнув через левое плечо, вышли…

…Нас поймали и зачалили при помощи нашей же чалки. Да, что-то плохо у нас получается этот элемент.

Пошли смотреть «Капкан»… Конечно он впечатлил своей мощью, но не показался таким уж непроходимым… Три мощных слива - последний не просматривается; между ними шиверы со «всякими струйками»; один довольно хороший прижим.

И пошли мы… Все прошло удачно, если не считать, что Кулясова чуть не долбануло об скалу и в последней бочке смыло Андрея Голдырева. Он зацепился за катамаран, а нас опять принудительно зачалили, т.к. мы «собирались идти в «Бабу Ягу» с Андрюхой за кормой. Но все обошлось.

Место, где мы остановились, было настолько красивое, что у меня даже нет слов… Реально понимаешь как скуден наш язык по сравнению с природой. Можно конечно описать это место, но все будет не то… Пейзаж, даже не портила памятная табличка, гласившая, что здесь кто-то погиб.

Следующий порог с фольклорно-сказочным названием – «Баба Яга». Сей персонаж русских народных произведений, мы разглядели в скале, немного нависающей над порогом. Прошли – всё хорошо!

Затем «Хоолай», «Домашний», «Понедельник» и «Крокодил Гена»! Все! Пороги остались за спиной. Сразу за «Геннадием» стали на стоянку на правом берегу. Объявлена дневка и баня! Ребята обсуждали «Бадейский прорыв», а мы с Андреем пошли варить супчик, т.к. время было три часа дня.

Ну вот, обед готов. Налили коньячку за успешное прохождение Баш-Хемских щек. С аппетитом поели.

Затем записали на камеру наши впечатления о реке, правда, очень лаконичные, что некоторых «говорунов» даже слегка расстроило. Но Кулясов дал лимит по времени, где-то в одну минуту, а режиссер есть главное лицо на съемочной площадке.

Итак, первый этап путешествия практически был закончен. До Бий-Хема оставался, где-то час ходу по не сложным шиверам. Самое время, казалось бы, подвести итоги, но не хочется, чтобы дневник стал официальным. Тем более, что финальная черта была «нарисована» на «клюкве». О Баш-Хеме скажу следующее: речка была тревожная и радостная; пороги от простых до сложных и все красивые; друзья-юмористы, но открытые и честные, влюбленные в тайгу!

День закончился не «слабыми» посиделками… Весело горел костер, компота сварено много, песни под гитару и интересные байки. Закончились они часов в двенадцать.

Залезли с Юрием Николаевичем в палатку и немного пофилософствовали. Юра изрек такую мысль: «По жизни надо идти, как по реке – обходя острые и подводные камни». Такой вот тезис для разговора он выдвинул. Обсудили и эту проблему. Больше ничего не скажу о темах наших бесед, потому что каждому надо заиметь такого друга – собеседника и разговаривать вдоволь. Легко сказать «заиметь», вот найти труднее. Так что, пусть это останется нашим секретом. И все… Глаза сомкнулись и мы дружно уснули.

P.S. Ночью приснилась жарко натопленная баня. Постепенно сновидения переключились с походной бани на городскую, с мужскими и женскими отделениями. В женское я не пошел. Даже в походе, во сне – «низя»!

 

Бадейский прорыв.

 

Река здесь не спит –

          Каньона обрыв,

Шумит, шумит

«Бадейский прорыв»!

 

Скал коридор –

Драконова пасть,

Скорей на простор,

Чтоб потом вспоминать…

 

Как мы друг за друга

Стояли и шли,

Как новых товарищей

Приобрели.

 

Как пенные «бочки»

Не все обошли,

И камни речные

Остались вдали.

 

И как мы сидели

В кругу у костра

И песни пели

С тобой до утра.

 

И как Маяковского

Пронзительный стих -

Вперед зовет

«Бадейский прорыв»!

 

Глава о том, как мы отдыхали на дневке.

 

Проснулись, без спешки, суеты… Поднялись. Кто-то пошел «чистить перья», а кто-то еще спит. Дневка! Есть ли еще на свете слово, что звучало бы для туриста столь радостной песней. Даже колбаса сырокопченая, которую мы взяли в поход, не вызывала такую бурю положительных эмоций, как это короткое слово – дневка! Туристу не надо никуда спешить и это обстоятельство в корне меняет его поведение. Он смотрит на предстоящий день другими глазами (на них словно одеты светофильтры), и видит все в радужном свете: небо чистое- правда оно затянуто тучами; баня готова – но ее предстоит еще построить; дежурный сегодня не он – хотя завтра придется заступить на этот пост.

А у нас на данный день, Бурхан выдал такую солнечную погоду, что мы просто восхитились его щедростью и всячески благодарили его!

Позавтракали. После трапезы было решено: двух человек (Андрей Голдырев и Ваня Русак) отправить на рыбалку, остальным заниматься баней и дровами. Сказано – сделано!

Мужики взялись за постройку каменки, а Коля Киналь за изготовление стоек для бани.

…Немного о бане, но не о процессе мытья и махания веником в парилке, - об этом позже, а о конструктивных особенностях этого сооружения. Походная «сауна» была сшита из материала, который практически не пропускает воздух (как он называется – не знаю). Геометрической формой – это был куб, с гранями примерно метра два. Четыре стойки устанавливаются по углам и укрепляются четырьмя же растяжками. В торце есть дверь на молнии. Веселый вид баньке придавали «окна» по бокам. В собранном виде она занимает минимум места в походном снаряжении. И принадлежал сей «архитектурный» шедевр Коле Киналю.

Пока я все это обдумывал, каменка была готова, при непосредственном участии экипажа – двойки - Димы и Коли, а также при содействии Сереги Прусса. Остальные заготавливали дрова. Принесли бревна к месту распиловки; начали пилить и через несколько минут в каменке горел огонь.

Вспомнил, что надо сделать весло. Пошел и посвятил часок этому делу. Весло получилось тяжеловатое, но зато крепкое. И впоследствии мы в этом убедились.

Возвратившись к месту, где возводился будущий «храм» чистоты и гигиены, занял очередь на распиловку дров. Бросив взгляд в сторону протоки, увидел следующую картину: Коля Михайличенко и Юра Дронов ходят по колено в воде и строят дамбу. Дима Лукьянов суетится на берегу, но в воду не идет, потому что у него болит палец на ноге, но и на берегу он помогает, как может. Начинаю «догонять» - это будет купель, в которой мы будем охлаждать свои разгоряченные в парилке тела.

Тем временем ребята нашли под водой камень, я бы сказал «немножечко большой», и решили выковырять его из дна! Испробовали много методов: зачищали дно возле объекта; пытались взять его силой; применяли рычаг – все бесполезно. В конце-концов пригласили меня… И …я тоже потерпел фиаско. В итоге посвятив этому делу час, мы признали свое поражение. После того, как «сизифов труд» был закончен, захотелось часок поваляться на солнышке, благо оно вышло из-за туч. К тому же надо было привести записи дневника в порядок. Прилег и привел!

…Получив порцию ультрафиолета поднялся и пошел к месту где будет баня Гляжу, Дима Лалетин смотрит в сторону проточки и улыбается, в общем «запал»… Бросив взгляд на нашу «купель» с удивлением обнаружил еще два бассейна, построенных ребятами! Говорю Димке: «Это, что?». «Это, Серега, в комплексе называется «термы», причем в патрицианском стиле!

Ну, если баня патрицианская, то и мы на сегодня объявляемся патрициями.

В это время дежурные, путем ударов головой о тарелку из «нержавейки», пригласили всех отобедать. Дневальными были члены нашего экипажа – Вова Фролов и Саша Привалихин. И естественно все было по высшему разряду: плов узбекский, сухари сибирские (еще с Бий-Хема), шампанское из Франции! Все это сопровождалось музыкой Моцарта из Австрии! Патриции отобедали!

Пора ставить шатер на каменку. Выстлали «полы» свежей лапкой, предварительно убрав горящие дрова, и водрузили купол над пышущими жаром камнями. Быстро натянули растяжки и прижали камушками дно… Все! Баня готова!

И началось действо…

Кулясов замер в ожидании, как тигр перед прыжком, с камерой, установленной, на треногу Патриции скинули свои тоги, оставив набедренные повязки, а на некоторых были фиговые листочки, и прошествовали в термы. Через минуту из огнедышащего «домика» послышались совсем не патрицианские междометия и идиоматические обороты, из которых процитировать могу только один: «Ух, хорошо…!» Потом удары веником и : «Ух!». Через пять минут «дверь» распахнулась и красные от благотворящего жара и целительного воздуха, «представители римской знати» прошествовали в приготовленные им бассейны! Легли в водичку! Она отозвалась радостным шипом, и патриции вновь заговорили и заухали на присущем, да что там говорить, и родном им языке!

Со следующей партией потомков Рэма и Ромула произошла аналогичная история…

Сделав по несколько заходов в баню и бассейны, мы угомонились. Отдых! Горячий чай и диалоги с большими паузами и растянутыми словами… Все это было последствием банной процедуры, столь необходимой каждому туристу.

…Солнышко опускалось все ниже к верхушкам гор. Воздух сделался прохладным. Мои помытые друзья стали готовиться к ужину. Наш «римский диктатор», он же адмирал, распорядился насчет спиртного (грех после баньки не выпить по 100 граммов). Выпивающий народ воодушевился - не пьющий - обрадовался за своих товарищей. Поужинали. Долго общались и пели песни. Даже одну спели на камеру. Войдет она в фильм или нет, - воля режиссера. А как прошел день? Скажу одно - дневка!!!

 

Глава о плавании по Бий-Хему

 

«А поутру они проснулись»… Есть такой рассказ у Василия Шукшина, а сейчас снят и фильм по этому произведению. По задумке Василия Макаровича, люди «продирают» глаза находясь в вытрезвителе, так как вчера им было «хорошо», а вот мы поднялись из спальных мешков находясь в самой, что ни на есть, глухой тайге. Как вы думаете, кому повезло больше? Героям рассказа или нам? Конечно же нам… А почему? А потому, что в этом замечательном произведении люди не стремились в вытрезвитель, но попали… Не «мечтали» там оказаться, но «не мечта» превратилась в явь. А мы? Куда хотели – туда попали! О чем мечтали – все сбылось. Так что люди, делайте свой выбор, и побыстрее, пока не стало слишком поздно.

Ну вот, вспомнил о великом человеке, и стало светлее на душе. Это я о Шукшине!

Проснулись и мы. Покушали, кажется опять овсянку, и вышли на водную гладь в 10.30. После двух или трех шивер начался тихий участок Баш-Хема. И вот она – стрелка! Мы «выкатились» в Бий-Хем! С этого момента начался завершающий этап первой части нашего путешествия. Люди веселились, люди рыбачили, у людей было отличное настроение! Уровень воды в Бий-Хеме был выше, чем в 2011 году (см.дневник похода 2011г.). Естественно, что и скорость течения была больше. Поэтому мы бодренько катились вниз, навстречу с «Мююном», где нас должен ожидать тувинский Шумахер – Белик. Мы с нетерпением, и огромной «радостью» ждали встречи с ним. «Шибко» уж нам понравилось сотрудничество с фирмой «Белик и сыновья».

День выдался солнечный… А вообще, погода в этом походе пока радовала нас. Некоторые туристы становятся в своих путешествиях суеверными и не вспоминают о погоде всуе. Мало того, и других призывают , а порой и требуют, чтобы не говорили о «небесной канцелярии». Скажу вам по секрету: «Я сам такой». Походы с этой командой не сделали меня материалистом, а переделали в тайного идеалиста. Юрий Николаевич, нет-нет да и скажет: «Ого, погода нынче у нас какая…!». Но встретив мой осуждающий взгляд, добавит: «Это я просто так сказал…».

Мои размышления о материалистах и идеалистах прервала заговорившая рация: «Ребята, давайте пообедаем вон на том острове». Обедать, так обедать. Остановились: дров – море, присесть есть где, под ногами галечная коса. Дежурные начали готовить, а мы пошли на разведку острова, где пришвартовались.

Я думаю, все читали роман Марка Твена – «Приключения Тома Сойера». Помните, как Том удрал из дома и присоединился к Геку Финну, решившему стать пиратом и поселиться на необитаемом острове. Переплыв Миссисипи, они отправились осматривать свои владения. Так вот, наша разведка отдаленно напоминала «твеновскую». В итоге было обнаружено: в ста метрах от места обеда – отличная стоянка, со «стульями», «столом», дровами и следами недавнего пребывания человека; полтора литра отличного «горлодера» (находка Сереги Прусса) и коллекционный камень в виде фаллоса (находка Сереги Гаффарова), потому что у него дома их штук пятнадцать, с каждой реки. Вова Кулясов нашел какую-то канистру из пластмассы, которая никому не пригодилась. Разведка была проведена с тщательностью достойной Ната Пинкертона, и ее результатом все были довольны.

Пора кушать… На обед вкуснейший супчик из «пакетов», вермишели, пяти картошек и одной банки тушенки. Объеденье! Вспоминаю своих дочек, когда они еще были маленькими. Говорят: «Папа, свари нам суп, какой вы в походе едите». Так-то! А еще говорят, что мужчины не умеют готовить.

Поели. Выплыли.

Бий-Хем приобрел «окультуренный» вид. Мимо нас, вверх по течению, прошли две моторные лодки. Чуть позже, увидели группу туристов на берегу. Оказалось, что это красноярцы. Идут они, кажется от водопада. Рыбачат, отдыхают, загорают. У нас тоже ничего примечательного: рыбачим, загораем, отдыхаем.

Часиков в шесть увидели на правом берегу двух человек – мужчину и женщину. Оказалось это наши знакомые – хозяева «фермы», на которой мы перекусывали по дороге на Баш-Хем. Поприветствовали их и продолжили путь.

На ночлег остановились на левом берегу, на прекрасной стоянке. Пока ставили палатки и обустраивали быт, вызрело решение: «А не пожарить ли сегодня рыбу?» Кулясов быстренько прорекламировал меня: «Серега отлично жарил ее на Бусин-Голе». Ну что же, жарить, так жарить.

И вот я и Андрей Голдырев взялись за готовку. Поставили над костром «приспособу», водрузили на нее противень, налили масла и положили рыбу, предварительно посолив и обваляв ее в муке. И все…

А после был пир… Ребята искренне благодарили дежурных и жарщиков рыбы. Мы скромно отвечали им: «На здоровье!» А вообще, это приятно… Ой, ощутил легкий зуд между лопаток. Кажется, у меня проклевываются маленькие крылышки за спиной,- еще немного и я взлечу. Но в полет мне отправиться, в этот вечер, было не суждено. Почувствовал, что устал и хочу прилечь. Пошел в палатку, разделся и принял горизонтальное положение. Следом за мной пришел и Юрка.

Уже засыпая мы услышали как поет и играет на гитаре Андрюха Голдырев. Молодец! Здорово! Не понимаю, чего стесняется? Это была последняя мысль в моей, в меру «раздолбайской» голове.

 

Глава о том, как мы попали на Мююн, а потом на Улуг-О

 

Проснулся в замечательное утро. Вылез из палатки и утро сразу стало заМЕЧТАтельное. Почем? Судите сами.

Бий-Хем течет не слышно: без  волн, без всплеска, без спешки. По воде стелется дымка тумана, и непонятно в этой тишине, кто же толкает бегущую вниз реку, сила тяжести (скажут физики), или легкий туман (лирики). А может это утренний ветерок, оседлав туман и воду, заставляет их неспешно катиться с гор на равнину.

А в это время первый лучик солнца скользнул по воде и запутался в белой дымке… Но могучее светило поднималось все выше и выше. И в конце- концов разогнало туман над рекой. С легким «вздохом» он исчез в вышине.

И тут же, где-то рядом, пискнул бурундучок;  «каркнула» любопытная кедровка;  и поблизости заворчал медведь… Стоп! Это я приврал, потому что «косолапому» нечего делать рядом с людьми. Боится он нас.

Перевел взгляд на костер и увидел Олега Сидоренко, как всегда проснувшегося раньше всех и разогревающего чаек. Подошел и налил себе кружечку. «Пошвыркаем Олега…»

Поднялись и остальные братья- туристы. Разбрелись по берегу умываться, а Юрий Николаевич по своему обыкновению, прошествовал «принять ванну» в Бий-Хеме. Увидев как Юрка купается, Ваня Русак пришел в ужас (утречко мягко говоря, было свежее). Вернуло ему хорошее настроение обещание дежурных приготовить на завтрак овсянку. Иван довольно засопел.

С аппетитом покушали… Вышли на речной простор. Через час солнце начало печь так сильно, что пришлось снять спасжилет и неопрен. Где-то в час дня Дима Лалетин передал мне по рации: «Впереди Мююн, смотрите не проскочите» (наш катамаран шел в авангарде)

Мы благоразумно «притормозили». Все-таки карта- картой, а GPS- навигатор великая вещь! Пруссовский экипаж пошел первым. 14.00 «Кулик» вошел в огромную заводь с коричневым цветом воды. Это было устье Мююна… Наш путь лежал в старицу этого левого притока с такой же ржавой водой. Проплыли метров 400 по совершенно стоячей воде. С «Кулика» по рации сообщили, что они дошли до места, где есть дорога и стоит на берегу лодка. Место старта на Улуг-О было достигнуто!

Берег выглядел довольно непрезентабельно: полуразрушенная деревянная лодка, в лодке большая куча остатков от потрошения рыбы, как следствие, стая мух и естественно запах… Кроме этого масса комаров, облюбовавших берег Мююна. В общем, слегка было грязновато.

Мы начали разбирать катамараны, поскольку в любую минуту мог приехать Белик- надежда и опора всех туристов! Правда время ему назначено на шесть вечера, а сейчас три дня, но чем черт не шутит, когда Белик не спит. Поэтому быстро собрались, быстро сварганили обед (ну что это был за супец!) и начали ждать «надежду и опору»… «Опоры» не было…

Выдвигались всяческие версии: сломался паром; землетрясение в Тоора-Хеме; он неожиданно выпил (моя версия); на Баш-Хеме не поняли друг-друга; и он не знает это место (местный -то житель). Последний вариант победил и на основную трассу Тоора-Хем – Бояровка отправились: Кулясов, Шмаков, Сидоренко. «А то наш водитель снует по ней взад и вперед и не знает, где поворот на Мююн». Составили им компанию: Коля Михайличенко и Дима Лукьянов, т.к. у Димки сильно болел палец на ноге и он переживал, что там перелом. Поэтому им и надо поймать машину, чтобы ехать домой. Очень жалко, но ничего не поделаешь.

Ребята ушли. Мы остались получать удовольствие от общения с комарами. Часов в шесть к нашему биваку подъезжает навороченный «Уазик». Из него выходят Коля с Димой и говорят, что Кулясов ждет на развилке Прусса и Киналя; что они (Прусс и Киналь) отправляются в Тоора-Хем на поиски нового водителя и машины, а они (Коля с Димой) едут в Кызыл. Все это ребята поведали нам, загружая свои вещи в «Уазик». В общем, дела обстояли – «нормалёк». Сережа с Николаем сразу «удули» к развилке, следом за ними машина увезла Колю и Диму.

Нас осталось семеро. Погода начала портиться. Мы реально, на сто процентов, были уверены, что будем ночевать здесь, а поэтому решили ставить шатер, разводить костер и начинать готовить ужин. Подошли Вова, Олег и Андрей. Говорят: «Серега с Колей уже уехали в Тоора-Хем».

И опять потянулось время в ожидании результата. А ожидание без результата – хуже некуда.

Варился ужин, а Юрий Николаевич размышлял вслух о наших перспективах. По его измышлениям , то получалось, что мы везде поспеваем, то наоборот – никуда…Это гадание на кофейной гуще прервал чей-то возглас: «Мужики, кажется машина едет!». Все насторожились… И точно, со стороны основной дороги, Тоора-Хем – Бояровка, отчетливо слышался работающий двигатель грузовика.

И вот появился «Урал». Из-за руля выглядывал Белик, в кабине сидели, как обычно его родственники, а в кузове находились Прусс и Киналь. Белик вышел из кабины и я, да и все мы, впервые увидели «главу фирмы» трезвым. Я облегченно выдохнул, потому что перспектива «навернуться» с того перевала, куда нам предстояло забраться, была реальной. Кулясов пожимая руку Белику с легким «наездом» спросил: «Белик, ну ты где был?». На что получил ответ: «Не нада ругаца – редуктора делаль». Ну делал, так делал. Главное сделал и мы скоро едем вперед, навстречу с Улуг-О. Но надо еще доехать, и неизвестно… Ох уж этот фактор неизвестности. Сколько излишних волнений привносит он в поход. Скольким туристам он «попортил кровь» и скольким добавил «седых волос». Я не говорю про эффект неожиданности, что подстерегает человека в любом, хоть немного экстремальном путешествии. Как то: будет транспорт или нет; довезут до места или идти пешком; воитель окажется человеком или расчетливым предпринимателем…

Такие мысли мелькали в голове, пока я поглощал сою порцию супа вместе с комарами.

Очень быстро поели, сняли шатер, загрузили вещи и тронулись в путь.

К часу ночи подъехали к повороту на нужную нам речку и Белик остановился. Вышел из кабины и говорит: «Вот, Улуг-О». Мы обалдели от такого заявления! Кулясов и Прусс пошли «беседовать» с нашей «надеждой и опорой»; к которой присоединились и родственники. Из диалога мы поняли, что Белик говорит о какой-то промоине, где «Урал» не пройдет. А наши о том, что придется тащить вещи еще километров десять. К единому знаменателю прийти не смогли. Решили ехать в «Сыынак», к авторитетному человеку, знакомому Белика, знающему о дороге на Улуг-О все. Серега Прусс всю дорогу сетовал: «Надо срочно учить тувинский язык, а то они «бормочут» что-то, в что – не понятно». Подъехали к «кафешке». Белик, Кулясов и Прусс пошли на «консультацию» с «авторитетом», а мы попить чайку.

Пока пили чай, на переговорах творилось следующее: на все доводы Белика и иже с ним, Прусс отвечал так: «Вези до промоины, а там видно будет». Этот аргумент был неоспорим. Белик махнул рукой, что означало многое: загружайтесь – поедем; я проиграл этот спор; хоть бы была промоина.

Загрузились, поехали назад и километров через десять повернули на Улуг-О. Серега глаз не сводил с навигатора (воспоем аллилуйю изобретателям этого прибора), а мы зажгли налобные фонарики и обозревали окрестности. Промоины не было… Была приличная, накатанная дорога; была необъятная равнина, поросшая карликовой березкой; ,была тундра; была в конце концов лунная ночь… Промоины не было.

«Урал» вновь остановился. Вылез Белик и спрашивает: «Все?» Прусс: «Дальше давай. Тут до реки пятьсот метров. Далеко.» Прибору Белик верил… Поехали дальше.

Минут через двадцать Серега объявил: «До Улуг-О метров двести, дальше дорога уходит в сторону и как там обстановка, одному Богу известно. Поэтому предлагаю остановиться здесь. Тем более мы «отмахали» вниз по реке километров десять».

Постучали по кабине. Вылез наш водила. Говорим: «Приехали». Белик расплылся в улыбке. Следом за ним вылез один из его многочисленных родственников и спросил: «Ну что, теперь хорошо доехали?». Отвечаем: «Теперь хорошо!»

Начали выгружаться. Не забыли ничего, даже дрова, взятые предусмотрительно с собой, но как выяснилось утром – подарили фирме «Белик и сыновья» удочку Андрея Голдырева. Вот досада!

Время было три часа ночи… Кто-то утаптывал карликовую березку, кто-то ставил палатку, кто-то разводил костер для чая.

С Юрой быстро поставили наш «домик» и мигом к костру, потому что на улице была минусовая температура. По две карамельки в рот и горячим чайком их залить мгновенно, чтоб «аж» внутри зажгло. А после в палатку и спать… Раздеваюсь в эту ночь не до нага – холодно. Залезаю в спальник, и через пять минут мне становится тепло и уютно. Нахожу удобное положение между кочек и расслабляюсь. Рядом Юрий Николаевич устраивается почивать. Возится в этот раз недолго, желает мне спокойной ночи, я ему приятных снов, и мы забываемся во сне для того, чтобы проснувшись утром, начать второй этап нашего путешествия!

 

 

Что собой представляет Улуг-О – глава именно об этом.

 

Проснулись в девять часов. Вылезли из палаток и обозрели окрестности… Нас окружал однообразный пейзаж – это была настоящая тундра.

Кстати, Тува, или по новому – Тыва, уникальное место по своим природным зонам. Здесь и степь, и лесостепь; и тайга, и тундра; альпийские луга в горах, и вечные ледники, и по- моему, даже есть пустыни. Поэтому и живут здесь, благополучно сосуществуя: верблюды, северные олени, снежные барсы и прочие представители животного мира. А о растительности я вообще умолчу – такого богатства флоры мало где встретишь!

А пока наш взгляд поглощал однообразие, постепенно привыкая к нему, и выискивая любопытные моменты в окружающем нас ландшафте. И через полчаса картина была совсем другая. Глаз стал различать полутона в зелено-коричневой палитре мирка, где мы оказались; на близлежащей сопке показалось стадо оленей; где-то вдалеке рявкнул медведь. Ну пошутил, пошутил… А правда, хотелось бы, чтобы было так?! Чтобы человек наблюдал непуганых животных, чтобы в природу он входил не как хозяин, а как созданный самой природой и относящийся к ней, как к родной матери. Чтобы он не гадил в лесу… Чтобы жил он по ЧЕЛОВЕЧЕСКИ. Ну, это уже фантастика. Что-то я разошелся, расписался. А посему вернемся к нашему лагерю.

«Условные рефлексы, выработанные годами , разбились о быт похода» - подумалось мне, когда я не увидел своих друзей, бегущих наперегонки к реке с полотенцами и зубными щетками в руках. Желающих «ломиться» через карликовую березку, двести метров к месту помывки, не было. Поэтому все сосредоточились возле костра в ожидании завтрака. Готовилась опять овсяная каша. Народ отнесся к этому известию равнодушно. Один Ванечка довольно жмурился в предвкушении великолепного пиршества. После раздачи каши, Иван быстро съел свою порцию и бесцеремонно потребовал у дежурных добавки. Дежурные, пережевывая завтрак, проговорили: «Накат» свободный». Ваня «накатил» еще… И этот завтрак удался!

Началось строительство катамаранов. Происходило оно в веселой беседе братьев по убеждениям, по увлечениям, и по совместной жизни в походе. Пока мы собирали суда, наш оператор бегал с сопки на сопку (ближний свет, однако) и занимался искусством.

Часа через два катамараны были готовы. Решили пообедать, а потом собираться в путь по «Большой-О». «Улуг» - это с тувинского – «большой». А вот, что означает «О», никто не знал. Прусс предположил, что это междометие, как и в русском языке, обозначающее удивление: «О!»

Ну, ладно… Отнесли каты к воде – вдарил дождь. Залезли в палатки – сидим. Восстанавливая в памяти предыдущие дни похода, вновь развеселился, когда вспомнил, как ребята «сыпали» новыми словечками из родного и могучего. Начал это Прусс. Говорит: « У меня знакомый есть, так он использует слово – «расповсюдилось». «Например – рыбаки «расповсюдились». Значит много рыбаков». Мы «поржали». И пошло: Насквозь – наскрозь, суп нажористый, баррикада – брикада, и т.д. И как-то сама собой родилась пародия на наше присутствие на Улуг-О, с использованием новых слов:

 

Непогода над долиной Улуг-О:

Расповсюдились над нею серы тучи

Если б молнии наскрозь пробили тучи,

Было б нам совсем нехорошо…

 

Над костром нажористый супец:

Не кипит, не булькает, не шает…

В общем, он совсем не закипает,

А народ оголодал уже  в конец.

 

И не торчит мое самосознание;

Не подтарчивет рифму – я молчу.

«Может я домой уже  хочу?»

Впрочем, это и не оправданье.

 

Вот когда закончится поход-

Чистой, звонкой, радостною песней,

Вот тогда без всяких эпидерсий

Все спиртное пустим мы в «расход»!

 

Прочитал ребятам – кажется, понравилось. Посмеялись!

 Пока дежурные занимались трапезой, начали носить свой скарб к берегу. Таскали с «переменным успехом», потому что дождь, то начинался, то заканчивался. Соответственно и мы – то «ныряли» в палатку, то выныривали. Дневальные – аналогично. Но все-таки, хоть и «со скрипом», вещи перемещались к Улуг-О, а обед готовился.

Пообедали. Собрали последние пожитки. Стоянка опустела…

…Зато оживился берег. Ребята упаковывали вещи, одевали неопреновые костюмы, привязывали груз на свои суда. Изредка, то один, то другой, бросал взгляд на реку высматривая фарватер….

В верховьях Улуг-О очень мелководная река. И обычно туристы- водники таскают катамараны по воде, «на себе». В этом году, точнее в период, когда мы посетили эту реку, на ней была ярко выраженная струя воды, по которой можно легко «проскрестись» на наших судах. «Видимо вода большая» - говорили, а может, сетовали товарищи, которые уже были на Улуг-О (Кулясов, Сидоренко, Прусс).  

Вышли… Река петляла среди бескрайних «полей» карликовой березки и быстро набирала воду. Причем, ярко выраженных притоков я не видел, но узкие берега, что окружали нас полчаса назад, на глазах расширялись. Прошли старую базу геологов, расположенную на левом берегу. Улуг-О,  очень живо бежала вниз. Если на Баш-Хеме мы могли себе позволить одного человека «снять с весла» и дать в руки удочку, то на Большой-О этого сделать не получалось. Река требовала к себе постоянного внимания, и пусть не серьезного, но напряжения. Минут через сорок мы вошли уже в настоящую шиверу, с валами в полметра, а может и больше. На берегах показались одинокие деревья, заросли березки оживились, пусть редкими, но полянками. «Улуг-О, сплошная шивера, и при такой динамике скоро станет, «ничего себе» - подумалось мне. Я эту мысль озвучил. Парни бесспорно со мной согласились.

Часов в шесть экипаж «Кулика» нашел отличную поляну и остановился на ночлег. Вокруг стояли одинокие деревья; вдали, с горушки спускалась дорога, что была «вся в промоинах»; пейзаж дополняли остатки костра. «Дальше будет весьма проблематично найти достойную стоянку», - сказал наш штурман. «А сколько мы потеряли высоты?» - поинтересовался я. «Ночевали на отметке 1521, а сейчас находимся на 1400» - глядя на прибор сказал Серега. «Сто с лишним метров за такое малое время – недурственно», - думали мы.

Начали готовиться к ночлегу. Места под палатки вокруг очень много. Поляна ровная и, кстати, на нее выходит дорога, по которой ехали мы. Дорога, по таежным меркам, просто шикарная. «Эх, Белик, Белик…». Поставили шатер – стало уютнее. Взял гитару – сижу «мурлычу». Народ ходит вокруг, не суетится, улыбается – хорошо!

Приготовили ужин. Налили по сто граммов за первый день сплава по Улуг-О. С аппетитом поели. Затем сели «вечерять» с гитарой. Между исполнением песен беседовали о КГБ, и о политике вообще.

Из-за гор, что ожидали нас впереди, показались свинцовые тучи. Подул ветер, естественно на нас, и непогода стала стремительно приближаться. Мы поняли – пора по палаткам. И в одно мгновенье на нашу поляну опустился холод, посыпались первые капли дождя. Но мы с Юрием Николаевичем уже были в спальных мешках и согревали своими телами окружающее пространство. Стало теплее и я принял решение раздеться. Совершил сей ритуал, получше застегнул «спальник», глянул, как сопит Юрка и «отрубился».

P.S. До начала ущелья не дошли километра четыре.

 

 

Очень короткая глава о том, как мы потерпели аварию.

 

Почему короткая? Попытаюсь объяснить. Рассказывать о том, как нас перевернуло не хочется по нескольким причинам: во первых, читатель, который не был в этой ситуации, ничего не поймет; во вторых, ребята с которыми я хожу в походы – всё об этом знают,- и технику этого дела, и человеческие ощущения когда тебя…В третьих, прочитает это «монументальное» произведение моя супруга, вспомнит гематомы, с которыми предстал пред ее светлыми очами, и опять начнет: «Все, больше никуда не пойдешь». А та ситуация меня нисколько не отвратила от сплава, а наоборот… Ну и, кроме всего прочего, это бесценный опыт, хотя, как говорит Кулясов: «Тренироваться надо на Гуляевском пороге». Вот так-то… Ну ладно, начнем…

Проснулись. Утро холодное, но небо ясное. Погода обещает быть хорошей. Настроение лучезарное, как и зарождающийся день. И все, и всё в «шоколаде». Завтрак прошел так же хорошо! Давали макароны с тушенкой. Все радовались этому обстоятельству кроме Ивана. Он сидел, слегка насупив брови. Извини Ваня, ну не можем мы каждый день варить овёс. У нас есть продуктовая ведомость.

Пошли собираться… «Сегодня Ташаузский порог и доходим до начала каскада препятствий(порогов). Встаем на ночевку, а с утра – «Чертова дюжина» и «Три Катерины», но все это по возможности», - доложил нам Серега Прусс.

Вышли без приключений. Через пятнадцать минут Улуг-О превратилась в одну сплошную шиверу, с неслабыми валами, камнями и прижимами. Периодически шивера напоминала простые пороги. За каждым поворотом река готовила какую-нибудь каверзу. Говоря Андрюхиным (Голдырева) языком – «подлянку». Про рыбалку с борта мы естественно забыли. На подобной реке нужно внимание, и еще раз внимание. Часа через полтора подобного «внимательного» сплава «вкатились» в длинный участок стоячей воды. Стало понятно – впереди порог. И точно, за поворотом увидели буруны и белую пену необузданной воды. По левому берегу на «чалках», спускали вниз по течению два катамарана, какая-то группа туристов. У нас возникла, я бы сказал, справедливая мысль: «А чего эти люди будут делать дальше, когда пойдут действительно серьезные пороги? Они что, всю реку собираются пройти на «чалках»? Непонятно, зачем они пришли на Улуг-О?»

Мы пришвартовались и пошли осматривать порог.

…Ташаузский порог образовался совсем недавно. В тысяча девятьсот девяносто каком-то году с горы сошел сель. Русло сузилось. В воду грохнулись несколько крупных и множество мелких камней. И на тебе – получился порог. Препятствие не сложное, но таит в себе опасность в том, что камни не обкатанные водой, остались острыми, и очень долго еще будут такими. Поэтому надо идти очень точно, чтобы не порвать гондолы.

Мы наметили линию движения, и пошли на место старта. Первым преодолел порог экипаж «Кулика» с Пруссом во главе, затем мы, последними экипаж Кулясова! Все прошли хорошо, без всяких ЧП, хотя люди в Ташаузском частенько «рвутся».

Идем дальше…Начались многочисленные прижимы и все это на фоне сплошной шиверы.

И вот на одном мощном прижиме нас, извините за тавтологию, и прижало… Итог: перевернутый катамаран; сломаны три поперечины; у меня огромный синяк (обозначился он на следующее утро) и кажется перелом мизинца на ноге; ну и взбодренный экипаж. Тащило нас, где-то с километр. Потом, кое-как, смогли причалиться. Полчаса приходили в себя (я по крайней мере). Потом занялись ремонтом катамарана. Часа через два закончили восстановление судна. Естественно, на этом месте мы и решили ночевать. Нашли пространство под палатки, поставили шатер. Володя Кулясов собрал нас всех и слегка, по-дружески «пропесочил». Текст его речи я уже забыл, поэтому ничего по поводу этого собрания рассказать не могу. И еще один фактор моей забывчивости, - а вдруг прочитают дети…

Поужинали. Я сразу пошел отдыхать, потому что ныла левая рука и грудина, да и пальчик давал о себе знать. Юрка кричит: «Серега, тебе помочь?» (он помогал мне снимать «гидру»). Я говорю: «Нет, не надо, с одеждой сам справлюсь». Кое -как разделся и залез в спальник. Все произошедшее еще раз переосмыслил и уснул.

P.S. А у ребят был вечер ретро- песен. Пели Коля Киналь, Андрей Голдырев и Юра Дронов. Сквозь сон я слышал:

 

«Утром открою окно,

Будто бы сердце открою.

Слышишь, гитара зовет –

Снова зовет меня!»

И ребята дружно подхватывали припев:

«Така, така, така, така,

Така-та»

В общем, замечательный день и еще более замечательный вечер!

 

Глава о том, как мы оказались перед «Тремя Катеринами»

 

Проснулся часов в пять. Рука болит. Осмотрел ее в полутьме, - какая-то она «грязная». Рассвело… Смотрю – это не грязь, а синяк. Даже не синяк, а «синячина». Попробовал подвигать рукой – амплитуда меня не впечатлила. Кое - как вылез из спального мешка, пошел к костру, сел на бревнышко попить чаю. Проснувшиеся ребята спрашивают меня: «Как ты?» Говорю: «Нормально». А сам думаю: «Да не нормально, и придется об этом сказать». Впереди пороги, и пороги серьезные. И я, наверное, не имею права промолчать, потому что стоит чуть-чуть не «доработать» в момент прохождения и последствия будут…

Поднялись Серега Прусс и Дима Лалетин. Подошел к ним и как-то объяснил ситуацию. И вот, что значит друзья… Говорят: «Серега, не переживай, на наиболее сложных препятствиях тебя подменим и все». Казалось бы, кому это надо пройти порог на своем катамаране, а потом вернуться, чтобы «проехать» на другом. Но ребята «без базару» вошли в ситуацию. Спасибо им!

Позавтракали. Задача нам поставлена еще вчера. Серега просто повторил ее, а мы взяли «под козырек». Вышли…

Характер реки нисколько не изменился: все те же шиверы, прижимы, порожки. Догнали группу из Новокузнецка, ну ту что провела по «Ташаузскому» катамараны на «чалках». Помахали им руками, получили ответное приветствие. Кто-то из наших успел выяснить, что их коллектив почти весь состоит из врачей, и выходить им на Бий-Хем надо числа 16-17 августа. Стала немного понятна их динамика прохождения препятствий. Наверное новокузнечане приехали на Улуг-О отдохнуть и порыбачить, а не на сплав, как таковой. Но мне кажется, для этих целей нужно было найти реку попроще. Ну да ладно, у них время есть, можно и на «чалках» спуститься до Бий-Хема.

Идем дальше … Работаю в «полвесла», если «включаюсь» сильнее, то «немного» больно в плече. А включаться приходится часто.

Догнали еще одну группу туристов. Коллектив из Прокопьевска, состоит из шести человек; идут на «Честере» и на катамаране – двойке. «Честер» я увидел впервые. Интересная штука.Он похож на катамаран, только поперечины длиной метров пять и сами гондолы гораздо короче, чем на классической «четверке». И главное отличие - обычный кат плывет «носом» вперед и имеет положительную скорость, а «Честер» - вперед бортом. Положительной динамики он не имеет, просто идет «мулём». Маневрирует он за счёт гребков вперед и назад. Экипаж четыре человека. Если передние гребцы, скажем, попадают в «бочку», то задние остаются на чистой воде и, как бы выталкивают передних. И наоборот. В общем, интересное средство передвижения по воде!

Через некоторое время мы подошли к порогу «Чертова дюжина». Порогом, с таким «милым» названием, начинался каскад препятствий на Улуг-О.

Осмотрели порог. Свое название он получил из-за камней, что утыкано русло – их, кажется, тринадцать. Длина его, метров триста. Ну и уровень воды был гораздо выше обычного. Так сказали люди «бывалые».

В итоге все прошли хорошо. Меня заменил Дима Лалетин.

Дальше шивера с именем собственным, - «Тарелочка». «Тарелка» на поверку оказалась типичным Кантегирским порогом с камнями и «расческами» прямо на фарватере. Мы шли последними. Слышу, по рации нам передают: «Сразу за шиверой, к левому берегу, на стоянку. Как поняли? Прием». Я -то понял, но как передать это, - я не «понял». Возможности бросить на секунду весло не было. Передал информацию экипажу. Все вняли… Через некоторое время, и чуть не попав под «расческу», мы вышли из шиверы. И тут же увидели место стоянки.

Причалили.  Обсудили веселую «Тарелочку». Принялись обустраивать лагерь. В первую очередь выбрали место под большую палатку. Это в любом из наших походов имеет приоритетное значение. Сначала общественный «домик», потом «домишки» всяких там индивидуалистов. Поэтому люди, ратующие за частную собственность, терпеливо ждали, когда общественность выберет себе место для ночлега. Мы с Юрой «просекли» это в начале нашей походной «карьеры», и поэтому сразу уходили в «дебри», где и выбирали себе маленькую полянку под нашу частнособственническую палатку. Так было и в этот раз.

Затем поставили шатер, и лагерь сразу преобразился – оранжевый и зеленый цвет палаток «накрыл» сверху бордовый цвет шатра. Нам уже не страшен дождь и снег, надумай он выпасть. Ветер в тайге, на земле, не имел своей власти. Ну и горел костер – этот друг и товарищ всех туристов. Еще в раннем детстве, едва научившись из слогов составлять слова, я с огромным интересом прочитал роман французского писателя Жозефа Рони- Старшего – «Борьба за огонь». Книга уносила меня в каменный век, туда, где люди еще не умели добывать огонь и хранили его, в своих многочисленных переходах, в ивовых плетеных корзинах, обложенных сланцем изнутри. И люди естественно, отождествляли его, то с маленьким мотыльком, когда он горел в плетенках; то с добрым зверушкой, когда он обогревал их холодными ночами; то с беспощадным зверем, года горели леса и саванны, и все живое в ужасе бежало от него. Сопереживая героям, я невольно постигал своим детским умом цену огня, читай костра.

В далеком 1979 году, когда мы с братом пошли на первый в своей жизни сплав, по реке Абакан, уже тогда, подкидывая сучья в костер я жмурился, не то от тепла, что даровал огонь, не то от удовольствия, когда он набирал силу и становился все больше и больше. В один замечательный момент я и поверил, что он живой, и что совсем интересно, верю в это до сих пор. Приведу пример. Будучи на реке Оя в 1997 году, мы так замерзли, что пришлось «сойти» с катамарана и развести костер. Костер получился «ого-го». И вот стою я возле него, а рядом сушится рюкзак, в котором лежит свернутый кусок полиэтилена. От нас исходит пар – становится хорошо… Обсушившись, и открыв рюкзак, я с удивлением обнаружил кусок оплавленного полиэтилена. А вот моим штанам, да что штанам, - ногам, было хоть бы «хны». Значит, сделал я вывод, огонь действовал избирательно, и следовательно еще раз подтвердилась моя уверенность, что он живой. И не спорте со мной господа физики – у вас свои законы, а у меня своя, правда!

Вот такие мысли витали у меня в голове, пока горел костер. Подошло время ужина. На вечернюю трапезу дежурные порадовали нас вкуснейшим супчиком, а так же салом. Ну и естественно на «столе» (история о нашем «столике» будет позже) присутствовали: лук, чеснок и сухари. А так как сухари хранятся в пятилитровых бутылях, то на дне скапливается сухарная крошка очень даже приятная на вид и на вкус. И вот Вова Фролов насыпал в свою чашку этого «деликатеса» и отвернулся за какой-то надобностью…

… Ребята, вы читали дневник 2011 года, когда Юрий Николаевич посягнул на не свой завтрак? Так вот, произошла ситуация очень похожая на Бий-Хемовскую. Ну не может Юрка, чтобы «не сделать всем похохотать».

Короче, Вова отворачивается и из-за «кулис» выходит товарищ Дронов Ю.Н. Увидев полную чашку сухарной крошки, не поглядев по сторонам в поисках бутыли с этим продуктом (типа в чашку высыпали на «общак»), с присущими ему одному прибаутками, Юра начал извлекать из Вовиной чашки деликатесную крошку, прямо руками. Горка быстро таяла, а в Юркиной чашке с такой же скоростью увеличивалась. В это время поворачивается Володя и онемев на некоторое время от такой наглости, все-таки говорит: «Юрий Николаевич, это вообще-то мой суп…». «Где суп, какой суп?» отвечает мой дружок, не прекращая своей деятельности. «Да вот, откуда ты вычерпываешь сухари». «Да ты, что?» - округлив глаза по «полтиннику», удивился Юрка. «Извини, я не знал. Подумал это «общак»! И, блин, залез рукой. Сейчас все исправим», - и взяв ложку в руки, товарищ Дронов Ю.Н. отделил добрую половину сухарного крошева в свою тарелку! Вспомнив Бий-Хем, мы «поржали»!

Поужинали. Попели песни. Поговорили о политике… Причем слово держал главный оратор – Кулясов Владимир, а подкидывал тезисы в «огонь» беседы - Сидоренко Олег. После того, как были сглажены все углы краеугольного камня диспута, страсти понемногу утихли.

«Халясо поговорили», - высказал свою точку зрения мой дружище, когда мы пошли в палатку спать. Вечер прошел плодотворно!

 

Глава о «Трех Катеринах».

 

Проснулся. Грязно-коричневый синячок превратился в иссиня- черный. «Следующий цвет будет фиолетовый, значит тенденция к выздоровлению налицо», - подумал я.

Поднялись остальные друзья- товарищи. Ребята подходили к «столу», наливали чай, согреваясь – просыпались. Да..., я же обещал рассказать историю о нашем «столе». Так слушайте!

Готовясь к этому походу, предчувствуя сложность рек, я решил, что для гитары нужен прочный кофр. Тем более, что хотелось взять с собой не старый инструмент из которого звуки извлекались, прямо скажем, с трудом (бывал он в походах), а новую гитару, купленную два года назад. Задумка была хорошая, а как исполнить ее? Живу я в квартире, инструмента практически нет, материала тем более. И вот приходит решение обратиться к другу – Юрию Николаевичу Дронову. У него жилищные условия диаметрально противоположные, да и дров, т.е. материала хватает. Ну и Юрка не отказал. «Дружба – это круглосуточно!». Приняв по телефону размеры, Юра взялся за дело…

Недели за две до начала похода кофр был готов. Походил он, по словам некоторых близких Юре людей, на изделие из бюро ритуальных услуг. Мне наоборот, когда я увидел этот шедевр столярного искусства, он показался классическим кофром от виолончели эпохи Страдивари. Кроме этого, на третий день похода, он исполнял роль стола, разделочной доски, а иногда и стула. Кто присел на наш «стол» история умалчивает, но факт остается фактом – кофр получился многофункциональным!

Наступило время завтрака… Дневальными были Андрей Голдырев и ваш покорный слуга. А чего сварить? А давай гречку? А давай…! Нашли гречу, но какую-то странную. Какая-то плоская она, что ли. Ничего – засыпали в котел. И тут я вспоминаю завтрак на Бий-Хеме (поход 2011 года), и такую-же крупу, и то, как нам «понравилась» та трапеза. Говорю об этом Андрею. Он: «А все, «поздняк  метаться». В итоге, приготовленной пищей мы приземлили коллектив на «должную высоту», т.е. на почву. Ну, ничего, сдобрили кашку тушенкой и «продукт» российской сублимации «ушел». С шутками докушали.

Пора выходить. Где-то за поворотом начинается порог «Три Катерины» - один из самых сложных на Улуг-О. …Мы выплыли последними. Минут через десять активного сплава увидели большой «бом» по левому берегу, а на нем Серегу Прусса машущего нам рукой. Мы поняли – за «бомом» надо причалиться. Выскочив из струи, удачно пришвартовались, и находясь на катамаранах, потому что «выйти» и залезть на «бом» было весьма проблематично, выслушали то, что нам сказал навигатор: «Мужики, я, конечное, был на Улуг-О, но не помню в связи с большой водой, где начинается порог». Поэтому, сейчас проходим вперед метров двести- триста и «чалимся» на правом берегу. Очередность прежняя».

Пошли… По Кантегирским меркам это был порог, по меркам Улуг-О – наверное шивера. И было непонятно – прошли мы «Первую Катерину», или нет. А вообще, у многих из нас произошли существенные метаморфозы в плане оценки сложности рек.

Причалились на правом берегу. Пошли смотреть порог.

… «Третья Катерина» выглядела «приятной» во всех отношениях. А главное камень-боец стоял на месте. Объясню: основная струя идет между двух огромных камней и наваливает прямо на этот зуб-боец. Расстояние до него от «ворот» метров десять – пятнадцать. Прибавьте к этому скорость течения и всевозможные сливы порождающие большие «бочки».

Решили всесторонне обсудить прохождение этого порога. И наши «аксакалы» постановили: два катамарана, наш и Кулясова, проводим на «чалках» за порог; мы переплываем на левый берег и встаем на страховку. Катамаран Кулясова страхует на правом. Сборный экипаж пытается пройти по «Третьей Катерине».

 Подошли к порогу ребята из Прокопьевска. Сокрушаются по поводу отчета, взятого ими на Улуг-О. Это, говорят, не отчет, а какая-то «фигня»: «Там Маня замочила штанишки, здесь у Толика зачесалась спинка». Мы посочувствовали мужикам и подарили им один экземпляр нашей лоции. Ребята обрадовались и в ответ преподнесли нам налобный фонарик. Завязался товарообмен: мы им часы, - они бинокль; мы весло, нам каску. Я было хотел подарить Серегин навигатор, но вовремя одумался. И вот, когда дошло дело до плавсредств мы решили остановиться. Ну, пошутил, пошутил! А вообще, прокопчане оказались прекрасными людьми – настоящие сибиряки! Хлебосольные и открыты!

Приближалось время обеда, и мы решили похлебать супчику. Перед «Третьей Катей» нашлась удобная, стационарная стоянка, где мы и «заварганили» обед. После трапезы перенесли вещи за порог и ребята отправились проводить катамараны. Меня от этой работы освободили.

Прокопчане тоже решили свой катамаран провести на чалках, и на «честере» пройти порог. Они и пошли первыми… Прошли хорошо, «объехали» «бойца», только уже на выходе немного «посидели» на камне.

Через некоторое время ребята подтащили наш катамаран, мы загрузили его вещами под «завязку», и я, Коля Киналь, Саша Привалихин и Володя Фролов переправились на левый берег. Затем второй кат «подошёл» к месту страховки. И потянулось время ожидания… Наконец Дима Лалетин передал по рации: «Мы выходим…»

…Прошли они идеально! Время было часов пять, и поэтому решили ночевать здесь, благо стоянка неплохая. Места хватило всем: и парням из Прокопьевска и нам.

Начали обустраивать лагерь. Кто ставит палатку, кто заготавливает дрова. Кстати, ребята из шахтерского города возят с собой на подобные мероприятия бензопилу. И они лихо напилили дров и себе и нам. Поставили купол - шатер. Стало намного уютнее.

Потрескивает костер и варится ужин. Люди пьют чай с карамельками. Потихоньку играет гитара. Умиротворение закрадывается в душу, и приходит успокоение. Наслаждение природой и походным бытом делают нас всех мечтательными  романтиками. Хотя мы все романтики, априори.

Поужинали. Подошли прокопчане. Началась неспешная беседа. Паузы заполнялись песнями. Уровень задушевности уже «зашкаливал» . Но сколько не сиди открывая душу, а ночь вступает в свои права. Завтра новый день и новые переживания. А посему… спать. Привычно укладываемся в спальные мешки и смотрим сны. О чем? О «Трех Катеринах», естественно.

 

Глава о том, как мы прошли «Демир-Сал» и «Рижский»

 

Проснулся. Выбрался из палатки и наблюдаю следующую картину: на коврике, в спальном мешке, прямо под куполом нашего шатра, спит турист. А так как он спрятался с головой в свой «кокон», то невозможно определить: пол, национальность, ну и вообще – кто это? Может наш…, а может и ночью прибился, или, вдруг прибилась… Каких только чудес на свете не бывает, даже в тайге.

Иллюзия рассеялась быстро. Мгновенно были разрушены воздушные замки понастроенные мною… Из мешка высунулась черная борода, вслед за ней показались «верхние части тела» Вани Русака. «Здравствуй Серега», -сказала Иванова голова». «И тебе не хворать»,- ответил я. Он продолжал лежать возле костра и, как мне показалось, мурлыкал, как «котяра» от удовольствия. Мне, естественно, стала интересна причина подробной передислокации, и Ваня, недолго думая, разоткровенничался.

«Серега, там все храпят (в большой палатке), все норовят сложить на меня ноги и руки; пожрать и выпить не дают… Вот я и ушел под шатер». Я говорю: «Так ты что, объявил забастовку? Смотри, в походе это не приветствуется. Подвергнут тебя остракизму и не посмотрят, что ты не древний грек. А хочешь развеяться – сходи и полови рыбу». В ответ: «Да какая там забастовка? Я же ведь на таком мероприятии впервые. А рыбачить не хочу, мне и так хорошо!» И Ваня вновь «замурлыкал». Красавец!!!

Дежурные сегодня Юра Дронов и Дима Лалетин. Я наблюдаю за их жалкими попытками повторить наш вчерашний завтрак, но все бесполезно. Во первых: кончилась «замечательная» крупа; во вторых: отнестись  надо было к приготовлению с душой (Как мы: «Все, «поздняк» метаться»). Поэтому довольствовались макаронами с тушенкой. Еще по куску колбасы сырокопченой нам выделил бывший, но новоиспеченный завхоз – Сидоренко Олег. Что интересно, как только старый завхоз – Коля Михайличенко, покинул нашу компанию, и бразды правления взял в свои опытные руки Олег, так сразу у нас стало всего вдоволь. Каждодневно на столе не переводились такие продукты, как колбаса, сало, сыр… Ну и естественно, тушенка и сгущенка. А сухари, вообще, - «накат» свободный. Даже Ване Русаку не грозила «голодная смерть» от недостатка овсянки. Он даже взял себе за правило воспевать аллилуйю Олегу каждые завтрак, обед и ужин. Я думаю, что отходя ко сну, Ванечка произносил слова благодарности завхозу, поглаживая свое тугое и сытое брюшко.

 Поели… Да чего там есть – то было? Ну, макароны, ну, тушенка… Правда, макароны из твердых сортов пшеницы и тушенка из госрезерва. На сковородочке ребята поджарили, всего-то сало. Затем в это скворчащее сало выложили мелко покрошенный лучок и морковочку. Потом посолили и поперчили. И все это буйство красок и вкуса потушили в сковороде и выложили в макароны. И вверх, вниз - вверх, вниз… - перемешали. Сухарики и сладкий чай. Вот и все… Хм, что-то кушать захотелось. Придется прерваться.

(Сходил и поел. Продолжаю).

После завтрака наши взоры обратились к главному штурману – Сергею Юрьевичу. Он сидел на бревнышке и еще раз просматривал отчет. Хотя этот «документ» нам существенно помог в походе, Серега, я думаю, еще надеялся на «чуйку», которая есть у любого мало- мальски опытного водника, и на свой навигатор. Кстати, он постоянно делал отметки в приборе: хорошая стоянка, пороги, косы и т.д. Я спросил: «Зачем?» Он ответил: «В следующий раз пойдем на Улуг-О и у нас все есть. Не надо никаких отчетов. Второе – в работе пригодится, если не дай Бог, сюда закинут». Я говорю: «Так этот навигатор куплен на деньги МЧС?» В ответ я услышал такой веселый смех, что понял: «Нет, наверное, не МЧС его подарило Сереге».

Итак, штурман доложил: «Сегодня хотелось бы пройти порог Демир-Сал» и «Рижский», и встать на ночевку перед «Аллигатором». Задача понятна – идем выполнять.

Но сначала буквально несколько слов, об истории названия порогов.

В Кызыле есть туристический клуб – «Демир-Сал», что в переводе с тувинского означает – «железный плот». Рядом с порогом есть одноименная вершина. Ну и порог носит такое же название. Вот и думайте: клуб назван в честь вершины, или топографические объекты в честь клуба. Кажется, в 1985 году две последние вехи порога переименовали в «Рижский 1» и «Рижский 2». Произошло это в связи с тем, что в нем погибли три туриста из Риги. Об этом свидетельствовала табличка перед началом порога. Чуть позже мы увидели еще одну в память о целой группе (четыре человека) погибшей на Улуг-О, но гораздо раньше. Вот так-то… Но хватит о грустном – жизнь продолжается.

Вышли… Первые две вехи «Демир-Сала» прошли без разведки. Зачалились на правом берегу. Осмотрели порог до начала «Рижского», и ребята пошли… Меня опять заменили.

Перед «Рижским» решили пообедать. Подошли наши друзья из Прокопьевска. Продолжают, мягко выражаясь, сетовать по поводу товарища, что посоветовал им порыбачить на Улуг-О. Говорят: «Приедем домой – поговорим с ним». И половина из них от предстоящего счастья потирала кулаки.

Ждать группу, ушедшую осматривать порог, к обеду мы не стали. Покушали и через некоторое время подошли наши разведчики. Во время еды они поведали нам, что до конца «Рижского» они не дошли, уже «больно» далеко, но основные вехи просмотрели. Меня сразу отправили пешком за порог, а ребята начали готовиться к прохождению. В итоге, шел я минут 40-45, а парни прошли на катамаранах минут за 10. Поэтому «Рижский» охарактеризовался нами, не столь сложным, как изматывающим порогом. Ну, может не изматывающим, но ребята долго отдыхали после прохождения.

Время шесть часов вечера, а впереди порог «Аллигатор». Перед ним отличная стоянка, только вот уловов перед ней не видно. Решение: «Аллигатор» переноситься на завтра; оставляем катамараны здесь, а сами «ножками» доходим до места ночлега. Сказано – сделано!

И вот стоят палатки, горит костер, готовится ужин. Мы отдыхаем!

Серега Прусс потирает «раненный» глаз. Это Юрка ему вчера «удачно» бросил «морковку». Ситуация была следующая: Серега стоит на берегу, - Юра сидит на катамаране. Прусс говорит: «Юра, кидай «морковку» мне, - я ее соберу». Юрий посмотрел на Серегу чистыми глазами, тщательно прицелился и «точно» бросил «снаряд» нашему штурману. «Морковь» описала замысловатую дугу и угодила прямо в бровь, расположенную над правым глазом навигатора. А у «морковки», кто не знает, на двух концах есть карабины. Вот такой карабинчик и рассек Сереже бровь. Всем известно, что работники МЧС отличаются терпением и выдержкой, поэтому Сергей сердечно поблагодарил Юру, а мой дружок долго переживал и сокрушался по поводу содеянного.

Вечерело. Мы поужинали, и наступило время петь песни. Почему-то вспомнилась старая песня с такими строчками:

«Мне приснился шум дождя,

И шаги твои в тумане…»

Исполнил ее, и всю ночь лил дождь, как по заказу.

Но нам было абсолютно все равно. Крыша над головой надежная и спится под ней очень хорошо, прямо замечательно. И сны видятся про…, а вот про что, не скажу. Спокойной ночи!

 

Глава о том, как мы прошли «Сашу 1», а Улуг-О

изменила свои «приоритеты».

 

Проснулись. Утро хмурое. По - моему, первое такое утро за весь поход. Всю ночь, как я уже говорил, шел дождь. Вокруг все сыро, и как-то не уютно. Стараюсь найти положительные стороны в такой погоде, «аж» мозги скрипят. Беру кружку чая и представляю, что это грог или глинтвейн. И через несколько минут общий вид бивака меняется. Солнышко конечное еще не показывается, но положительная тенденция к этому есть. Смотрю на своего неунывающего друга, и как бы, первый лучик солнца согрел меня. Из большой палатки показался Ваня. (он сегодня почему-то спал в ней) с сонными глазами, но с неизменной «лыбой» на лице, и хмурое утро превратилось в веселый праздник! Поднимались ребята, желали друг другу доброго утра, подходили к  костру, наливали себе по кружечке «глинтвейна». Появился, как «ясно солнышко», после утреннего туалета, чисто выбритый и сияющий, добавивший нам света, Саша Привалихин! Красавец! Плейбой! Я посмотрел на своего друга, перевел взгляд на таких же небритых «корешей», и с грустью вздохнул… М-да… «Это не Рио-де-Жанейро». Александр же, прошествовал в свою палатку, обрызгался одеколоном, сделал маникюр и вновь предстал перед нашими очами. Вот! Вот истинное, в плане гигиены, отношение к походу! А если серьезно, то Саша молодец! Я с ним второй раз на марщруте, а он уже всем интересуется в «профессиональном» плане. Говорю: «Саш, не стесняйся задавать вопросы, пусть даже они тебе покажутся глупыми». Санька и не стеснялся. Практически на каждом пороге он ходил осматривать препятствие. Значит не хотел «тупо махать веслом» , а желал знать фарватер и естественно действия экипажа. Даже предлагал свои версии прохождения порогов. Молодец! Так держать!

Позавтракали. Пошли к своим плавсредствам. Начали увязываться и вдруг… При осмотре судов на предмет повреждений, на катамаране Кулясова обнаружился порыв наружной гондолы длиной сантиметров десять. Я тогда еще не понимал, что Улуг-О решила «откопаться» от нашего катамарана, и переключится на экипаж Володи.

А пока надо клеить порыв. Для этого нужен клей, заплаты, «наждачка» и костер. Ну, и всякие там ножницы, бензин и т.д. Все это у нас было, кроме костра. Огонь тоже не проблема, даже на крутом берегу. Через пять минут процесс ремонта заработал на всю «катушку».

Пешком подошли прокопчане. От них узнали, что катамаран они разобрали, а баллоны приспособили под «честер». Получился практически непотопляемый «аппарат».Завершив разведку, а именно с этой целью ребята и пришли, они отправились назад готовиться к прохождению порога «Рижский».

Нас же впереди ожидал «Аллигатор» и куча шивер перед порогом «Саша- 1».

Ремонт закончен – пошли! Проехали «Аллигатор» - начались шиверы. О классификации шивер на Улуг-О я уже говорил – больше ничего добавить не могу. Все как обычно!

Наш катамаран идет последним. Глядим, за поворотом, Кулясов чалится на правой «косе». Мы туда же… Подплыли. Высадились. И выяснилось, что их судно получило повреждение в виде сломанной продольной жерди. Где-то они ударились бортом и естественно, понадобился еще один ремонт. Вот тогда-то я и понял: «Улуг-О сменила «приоритет». Почему я говорю о ней, как о предмете одушевленном? Ответ прост – потому что она живая! Со своим характером и проблемами; со своей радостью и печалью, и со своим нетерпением в истоке, и со спокойствием в устье. И кто считает, что это не так, «пусть первым бросит в меня камень».

Ну а парни наложили «шину», закрепили ее, и «кораблик» вновь готов к эксплуатации. Идем дальше…

Через минут пятнадцать увидели, что наш авангардный экипаж остановился на левом берегу. Причалили и мы. Впереди шумел порог. Это был «Саша-1» - по многим отчетам, самое сложное препятствие на Улуг-О. В общем – то, таковой была только первая веха порога. Детальное описание можно найти в любом отчете по сплаву на Улуг-О.

Решили обедать. Дежурные остались готовить пищу, а мы пошли посмотреть порог. По широкому, удобному «тракту» левого берега, дошли до первого слива. Впечатлил!

Дальше в реку впадает довольно бурный приток. Ребята его перешли, а мне требовалось техническое приспособление в виде весла или крепкой палки. Юрка протянул свою могучую руку, чтобы помочь, но что-то мне сделалось немного больно. Я махнул парням, что мол, идите дальше, а сам вернулся назад. Решил, пока готовится обед, подремать. Как словом, так и делом – подремал, даже сон увидел. И что интересно, приснилась песня Александра Городницкого - «Жена французского посла». Содержание ее, я бы сказал, шутливо – эротическое. Когда я «доспал» до второго куплета, в котором говорится:

«…Как высока грудь ее нагая,

Как нага высокая нога…»,-

то почти тотчас же проснулся. Очень сильно захотелось домой, потому, сделал я умозаключение, что своих жен мы любим не только за их идеальный характер и массу других положительных качеств, но и за… Ладно, - это тема для другого рассказа.

Подошли ребята. Приготовился обед. Пообедали. После было озвучено решение о наших дальнейших действиях.

Два катамарана протаскивает за первую веху «Саши». После этого два экипажа сплавляются за порог и встают на страховку. По рации сообщают, что готовы «принять» сборный экипаж «Кулика» и терпеливо ждут, когда он пройдет порог.

Провели каты. Кулясов пошел первым. Через минут пять они передали нам «добро» на выход. Прошли и мы. С правого берега организовали страховку. Руководил нами Коля Киналь. «Отзвонились», что мы готовы, экипажу «Кулика». И они пошли…

Ура, все удачно, все хорошо!

Решили здесь и заночевать. Хоть берег и крутой, но наверху обнаружилась отличная стоянка. Быстро поставили палатки, шатер, развели костер. И все – бивак готов!

Да, и долго думали- прошли мы «Сашу-2» или нет. Первая версия была, что прошли, и впереди виден порог «Хмурый». Потом наши умные головы, принадлежащие бывалым мужикам, подумали и приняли решение, что «Саша-2» -  это следующий порог, а «Хмурый» дальше. На этом ударили по рукам. И это был верный вердикт, я бы сказал, географического диспута.

Дальше все по расписанию: ужин, песни, отбой.

P.S. До устья километров пять, или шесть.

 

Глава о том, как мы пролетели последние пять километров,

и о прощальном ужине.

 

Проснулся. «Выполз» из палатки. Огляделся. Утро – классное! Чувствуется, что будет очень погожий день. Туман на ближайших горушках опускался вниз – верная примета, что будет ясно. Лес тоже просыпался. Начли «орать» вездесущие кедровки, заглушая остальных представителей летающей фауны. Красавец – орлан, патрулировал территорию над руслом реки. Солнышко должно, вот-вот, показаться из-за скал. И хорошо на душе!

Посмотрел на весело горящий костер… По своему обыкновению Олег Сидоренко поднялся раньше всех и разогревает чаек. «Доброе утро Олег!» «Привет»,- ответил мне «боцман». «Садись, наливай и пей», - добавил он. От такого предложения я не смог отказаться и через несколько секунд уже «швыркал» чай. В душу вступала благодать! «А ведь скоро конец похода, и все это закончится» - подумал я. Взял гитару и что-то «замурлыкал».

Поднялись остальные «таёжные граждане», подходили к костру, присаживались, и первые пять минут о чем-то мечтали. Я даже могу предположить о чем… Мечтали о доме, о своих близких… Через минуту их мысли уже были в тайге, здесь, на месте, и люди наслаждались красотой близстоящей листвушки. И тут же мысль переключалась на пятикилометровый отрезок Улуг-О, который предстояло еще преодолеть. И вот такой сумбур, да нет, туристический «порядок», был у каждого в голове. Ну, если только у людей с огромным прагматизмом в голове имелось что-то другое, но среди нашей команды я таких не встречал. Наверное, они все остались дома!

Последним, как обычно, поднялся Сережа Прусс. Я его, как-то еще в начале путешествия, спросил: «Ты, Серега, с утра, какой-то сонный и молчаливый. Это потому что ты «сова»? «Да нет. Все гораздо проще, Серега», отвечает он, - «Я просто хочу спать и не хочу есть. Ем, потому что надо закинуть в себя определенное количество калорий и витаминов. А если никуда не надо спешить, то дай мне волю, я бы спал и спал». Возможно это издержки его профессии. Так-то…

Позавтракали. Пошли собираться на маршрут. Сегодня нам предстоит: «Саша-2», «Хмурый» и каскад шивер. И вся эта музыка продлится минут 30-40.

Стартанули! Все без происшествий. Правда, я, в «Саше-2», на команде: «Притабань, Сережа»,- погнул добротное дюралевое весло. А так ничего…

За порогом нас подстраховал экипаж Прусса. Мы в свою очередь остановились, чтобы подстраховать Кулясова. Вова прошел – следом вышли мы.

Идем походной колонной. Проскочили «Хмурый», - дальше шивера. Друзья мои, если это шивера, то я тогда - «Семен Буденый». Конечно после «Саши-1» шиверка выглядела «обыкновенным» перекатиком, но поверьте, я был на подобном «перекатике» впервые!

И вдруг, как-то резко, наступила тишина. Исчезли камни, течение стало спокойным, и мы поняли, что рядом устье Улуг-О. Через несколько мгновений рация возвестила Диминым голосом: «Мужики – Бий-Хем»! Улуг-О нас отпустила! Именно «отпустила», а не «отпустило». Хотя Улуг-О кажется среднего рода и правильнее писать – «отпустило», но мы же с вами знаем, что она, Улуг-О, живая и вдобавок капризная, поэтому женского рода!

Через минуту мы вышли из-за поворота, и я увидел знакомый островок в месте впадения реки в Бий-Хем. Островок в этом году выглядел, как «пупок» из-за большой воды. В 2011 году он был гораздо больше, хотя вода тогда была выше среднего уровня. Вот и сопоставляй, читатель!

Причалились на шикарной косе, на левом берегу. Разгрузились. Катамараны затащили на верхнюю площадку, которая оказалась настолько большой, что поместились и палатки, и каты, и шатер.

Потом все дружно пошли принимать «ванны». Что это была за помывка!!! Представьте: двенадцать «аполлонов», в «одежде» древнегреческих олимпиоников, дружно плещутся в природной купели, омолаживая натруженные в походе тела. «Видуха» была шикарная!

Сели обедать. Затем, по очереди, записали свои впечатления о реке и о походе.

Освободившись от общественных обязанностей, народ разошелся по своим делам. Половина просто завалилась спать, видимо, чтобы подготовиться к праздничному ужину. Кто-то ушел вверх по Улуг-О: купаться, загорать и глазеть на «натуру». Я прилег на коврик, чтобы привести дневник в порядок. Привел и задремал… Из «дремы» меня вывели порывы ветра и исчезнувшее за тучи солнышко. Природа грозилась дождем, поэтому быстро стал упаковывать свои и Юркины вещи, разбросанные по поляне для просушки. Собрал и спрятал «шмутье», накрыл целлофаном и взялся укрывать палатку. Подбежал с «прогулки» Юрий Николаевич. «Сережа, давай быстро убирать вещи». Говорю: «Ага, давай». Он посмотрел по сторонам и … взялся со мной укрывать палатку. Вдвоем справились быстро. А мой дружок еще долго искал свои вещи. Я, понимаете ли,  «уложил их не в том порядке».

С дождем природа «пошутила» и вновь выглянуло солнышко. Народ выспался и вылез из своих «норок». Подошли прокопчане и мы в очередной раз услышали от них , что они намнут бока тому, кто им посоветовал сходить на Улуг-О «отдохнуть» и порыбачить. Говорят: «Наловили рыбы и належались в шезлонгах вволю».

Тем временем Дима Лалетин, Андрей Шмаков и кажется кто-то еще, собрались на «тихую охоту», т.е. за грибами. Лес окружающий нас предполагал обильный урожай этого ценного белка, и в предположении он нас не обманул. Ребята собирали – мы чистили добычу. Володя Фролов вызвался приготовить грибное рагу (картошка, грибы и тушенка).

Серега Прусс решил удивить нас лепешками (один ингредиент я помню – мука, что еще он добавил в сей продукт, кроме воды – не знаю). Лепешечки получились, - «пальчики оближещь».

Да, на обеде (забыл рассказать), произошел забавный случай… Дело в том, поляна и лес были полны муравьев. Не тех маленьких, что живут в наших городах, а здоровых, крепких, таежных муравьев. А по случаю хорошей погоды люди почти все решили раздеться, а главное разуться. Не тут то было! Мураши, почувствовав свободно гуляющий белок, начали активно грызть его, по-видимому чтобы принести «пищу» в свой муравейник и накормить вечно голодных «детишек». Люди не поняв благих намерений наших меньших братьев, стали выражаться, т.е. выражать свои мысли вслух по поводу мурашей и активно «сучить» ножками. Андрей Шмаков до того «додрыгался», что уронил свою чашку с макаронами. Часть их осталась на земле, чем и удовольствовались муравьи. Посмеялись!  Прусс просветил нас, что показатель здоровья леса – это один муравейник на гектар. В массиве, где остановились мы, их, было гораздо больше. Ну, просто очень здоровый лес!

Но вернемся к праздничному ужину. Народ подтягивался к «столу»… И вот пища разложена по чашкам, напитки разлиты по кружкам… Слово взял Владимир. Не буду дословно излагать сей спич, но слова были хорошие, а самое главное – не длинные. Мы грянули: «Ура!!!» - и праздник начался!

Мы ели и пили, пели и балагурили, вспоминали и мечтали… Записали на камеру песню в исполнении Коли Киналя – «когда пятерка с плюсом…» (это о порогах), а мы дружно подхватывали припев, после того, как Николай исполнял куплет. В общем, все было душевно – мы прощались с тайгой, точнее говорили ей: «До свидания...»!

Но пора спать – на часах уже почти двенадцать ночи. Прошествовали с Юрой к палатке, разогнали еще не уснувших муравьев и возлегли на наши ложа. «Спокойной ночи, дружище»! «Спо…» - пожелал мне Юрка. Ну, спи, спи…

 

Глава о завершающем дне путешествия.

 

Проснулся. «Вышел» из палатки и огляделся по сторонам… Утро туманное, свежее. На часах ровно шесть – пора умываться. Но сначала к костру. Подхожу и вижу, как Ваня сворачивает свой спальный мешок. Опять ночевал «на улице». Спрашиваю: «А сегодня в чем причина твоего ухода из палатки»? Ваня, подумав, сказал: «Да захотелось, Серега, завершающую ночь провести под открытым небом, точнее под шатром. Правда ночью был сильный дождь и мне пришлось спасаться от него, уползая к костру» . И по его лукавым глазам я понял, что он говорит почти искренне.

Пошел чистить «перья». Поднялись друзья, и возле костра сделалось оживленно. Люди обсуждали прошедший вечер и готовились к завтраку.

Покушали и пошли собираться к финальному заплыву. Спустили вниз катамараны, привязали рюкзаки и остатки общественного груза. Все готово к старту. Несмотря на наш ранний подъем прокопчане вышли с нами «подосвиданькаться». Крепкое мужское рукопожатие и нам пора выплывать. Отчалили. На прощанье, еще раз, машем нашим новым друзьям руками, и нас  принимает в свое лоно Бий-Хем.

…В 2011 году мы проходили пятикилометровую отметку за 45 минут. Теперь же, тоже самое расстояние мы покрывали за полчаса. То есть течение реки было 10 км/ч. Это радовало, потому что к месту высадки мы при таком раскладе, подходили часа в 3 дня. И если автобус добирался до этой точки без приключений, то домой мы попадали посветлу…

И поэтому скоренько отсчитывали километр за километром. Перекусывали на ходу колбасой, заботливо сохраненной боцманом для этого случая, и сухарями. На десерт – карамельки. А воды кругом много – целая река. Также на ходу и пели песни. Дошли до базы на левом берегу, которую в 2011 году окрестили – «Ирбис» . Стало понятно – осталось два часа ходу.

И вот оно – место, где нас должен ожидать транспорт. Со времени прошлого похода оно нисколько не изменилось. Быстро разобрали катамараны, уложили снаряжение в баулы и переоделись. И в это время подошел автобус. Начали загружаться. Кто-то под «шумок» успел запихать «маленький» камушек Ванечке в рюкзак, как новичку похода. Хорошая традиция, которая поддерживается старыми туристами. А Ваня, придя домой, воспринял это с присущим ему юмором. Молодец!

Сели в автобус. Поехали… Дорога шла по степи и наш «кореец» ехал с очень медленной скоростью. Двенадцать километров мы катили целый час. По дороге увидели стадо коров, которое охранял представитель отряда мозоленогих – «корабль пустыни» - двугорбый верблюд. Что интересно, всадника на нем не было. Может, где приспал в травушке, а может местные жители, спокойно доверяют своих коров «верблюдам». Короче, стадо прошло мимо нас, а за ним прошествовал и «хозяин» этого гарема.

А вот и трасса М-54. Скоро будем дома. В дороге немного подремали и «вот моя деревня, вот мой дом родной…»

Здравствуйте, все! Круг замкнулся – путешествие закончено! До скорых встреч!

 

Глава – заключение…

 

Вот и закончена наша туристическая эпопея, но не наши походы, которые растянулись на пять лет. Вспомним их:

1. 2009 год – сплав по Бусин-Голу и Кызыл-Хему.

2. 2011 год – сплав по Бий-Хему, от самого истока (оз. Кара-Балык)

3. 2013 год – сплав по Баш-Хему и Улуг-О.

Между этими походами мы ходили другими группами, на другие реки.

Много интересного узнали мы в этих путешествиях, много новых друзей приобрели, много закатов и рассветов встретили вместе. Массу захватывающих моментов, да что моментов, приключений испытали я и мои друзья в этих походах. «От простого к сложному», - сказал Кулясов, оценив наши путешествия. И правда: в 2009 году поход был с культурно-этнографическим уклоном, а речки суперкрасивые, но не суперсложные. В 2011 году наш вояж, я бы назвал – курортно-познавательным, с рекой сложной, но с локальными порогами. В 2013 году – чисто спортивный сплав, с двумя сложными маршрутами по Баш-Хему и Улуг-О.

Впечатлений масса, но главное – это люди, которым посчастливилось побывать там…

…Они были разными: подготовленными и не очень; с разными характерами и со своим «гвоздем» в голове; со своим видением той или иной ситуации, но все заряженные на одно – пройти маршрут до конца. Помню всех, кто участвовал в этих походах: их манеру говорить, смеяться и даже, как мне кажется, думать, например о тайге, о реке. Кому-то не удалось совершить все три похода, а кому-то посчастливилось побывать во всех. И хоть Володя и говорит, что нам не хватает «свежей крови», немного не соглашусь.

У каждого из нас подрастают дети, внуки, а у некоторых и внучки. И приезжая на «Гуляевку» вижу своих друзей с подрастающим поколением; вижу, как маленькие детишки надевают спасжилеты и садятся на катамаран. И пусть «везут» их не в порог, а по первой шиверке, - восторг ребятишек безграничен! После, рассказывая взахлеб своим родителям, а также бабушкам и дедушкам, как они проплыли, - я вижу, как светятся их глаза, и понимаю – вот она «свежая кровь»!

А главное в походе – друзья! Коллектив, с которым можно преодолеть буквально все, потому что, когда чувствуешь рядом плечи товарищей, то знаешь: что бы ни случилось, тебе всегда помогут – тебя всегда выручат!

И хоть такие минуты случаются крайне редко, все же иногда они случаются. И тогда… Да, что там говорить, - сходите в поход и все узнаете. А речки которые мы прошли останутся в памяти навсегда… И Бусин-Гол с его постоянными заломами и отличной рыбалкой; и быстрый и порожистый Кызыл-Хем; и бурный в верховьях и величавый внизу Бий-Хем; и Баш-Хем с его «Бадейским прорывом»; и капризная, непредсказуемая Улуг-О.

Мы пока дома, а в голове уже засела мысль: «А куда на следующий год»? И эта мысль будет постоянно точить изнутри, несмотря на высказывания некоторых образцово-показательных домочадцев: «Все, никуда больше не пойдешь»! Да «мы бы и рады», да вот только нас уже не переделать!

А речки и места, где мы побывали… Так и хочется сказать: «Пусть они будут вечно! Пусть радуют людей своей красотой. Красотой, что воспевают поэты и художники. Вечной красотой, название которой – природа!!!»

И кажется все. До свидания! Искренне ваш – Серега Гаффаров!