Компания Гуляевский порог

«Искра Ильича» 1986 год

 

В.Кулясов

«БРОД»

 

Быль

 

Несмотря на то, что до ближайшего жилья остава­лось более 200 километров, ребята посчитали, что все позади. Каких-то 3—4 дня сплава по спокойной воде - и месячное путешествие в саянской глуши закончит­ся. А позади был маршрут, с блеском пройденный груп­пой из пяти человек. Впере­ди ничего интересного не предвиделось. Царило сме­шанное настроение: грустно было сознавать, что все кончалось, но и домой уже тянуло. Чтобы немного от­тянуть момент прощания с таежной жизнью, решено было устроить дневку — праздник, с баней в про­грамме. И с утра «старшой» — Николай — вместе с Са­шей Лисичкиным занялись ее подготовкой. Остальные отправились на рыбалку. Переплавились на катама­ране на другую сторону ре­ки и разбрелись.

Река здесь еще сохранила черты своенравной гор­ной красавицы, хотя смот­релась вполне безобидно. Рыбачить Володе надоело, когда было далеко за пол­день. В мыслях маячила желанная баня, на поясе ви­сел полный кукан рыбы. Захотелось скорее вернуть­ся. Он оглянулся. Никого не увидел. Впрочем, глубина невелика — около метра, да и в ширину не более трид­цати метров. Володя попра­вил кукан — и решительно шагнул в воду.

Напор оказался неожи­данно сильным, и ему с тру­дом удавалось сохранять равновесие. Шест не взял, а опираться на пластмас­совый спиннинг бесполезно. Вернуться еще было не позд­но. Сомнений в своих си­лах не было. Хороший спортсмен — в прошлом мастер, спорта по пятиборью — Володя в свои 34 года охотно цеплялся за подво­рачивающиеся разного рода испытания своих сил.

С большим трудом ему удалось продвинуться к се­редине реки. При этом его очень сильно снесло по те­чению. Вода доходила до пояса. Ноги от холода ста­новились непослушными. Бороться пришлось не толь­ко с напором воды, но и с куканом (длинной связкой рыбы), который, скручива­ясь у пояса, как одна боль­шая живая рыба, бился под водой, стремясь повалить  рыбака. Возвращаться уже не имело смысла! Речь шла о том, как бы вообще до­браться до берега. Следова­ло что-то предпринять.

Володя не решался дви­гаться ни вперед, ни назад, находясь в неустойчивом положении. Ноги немели. Свободная рука потянулась к поясу, чтобы отстегнуть кукан. Ремешок, как «пола­гается» в таких случаях, не поддавался. Володя с си­лой рванул кукан. Тесем­ки, пуговицы и поясной ре­мень лопнули, кукан отор­вался, и его подхватило те­чение.

Но в этот момент ноги соскользнули с камней, и поток сбил рыбака с ног, кувырком увлекая вниз. Попытки встать бесполезны: горная река — не бассейн.

Первое время Володя пы­тался удержать в руках спиннинг, но он мешал рабо­тать руками, и его при­шлось бросить. Мокрая одежда и сапоги тянули вниз. Отчаянно гребя рука­ми, Володя вдруг заметил, что достает до дна, лишь по­грузившись полностью в во­ду. Сапоги наполовину сползли с ног и мешали плыть. Володя нырнул, и снял их под водой. Однако плыть по-прежнему что-то мешало. Не сразу он сооб­разил, что это одежда. Несколько раз он вновь ны­рял, пытаясь от нее осво­бодиться. Но намокший бре­зент спутался, прилип к те­лу. Нужен был нож, но он, видимо, упал в воду. Поло­жение становилось крити­ческим, Володя уже несколь­ко раз глотнул воды. Серд­це бешено колотилось, не хватало воздуха.

Холод сводил ноги. По­ложение становилось кри­тическим. Очередное выны­ривание получилось очень коротким. Вздох был на­половину с водой, и тело само пошло вниз.

Отчаянная мысль обож­гла сознание: если вот сей­час же он не освободит но­ги, то следующего вдоха может и не быть. Макси­мальным напряжением во­ли Володя подавил кашель, который рвался из легких. И согнувшись под водой, медленно, как ему каза­лось, стал стаскивать одеж­ду. Перед глазами плыли разноцветные круги. Нако­нец, брезент поддался. Отшвырнув штаны, Володя вы­нырнул и закашлялся. Не­сколько взмахов руками, и он вдруг неожиданно ощутил под ногами дно. Вода была чуть выше пояса. Тя­жело дыша, Володя выб­рался на берег, сел на коч­ку. Придя в себя, посмотрел назад. И очень удивился тому, что находится далеко от того места, откуда начал путь. Напротив зе­ленел большой омут, на краю которого он тонул.

На небе по-прежнему яр­ко светило солнце. Пережив нелепое, чуть не кончившееся трагически событие, Во­лодя смотрел на мир широко открытыми, изумлен­ными глазами, испытывая редкое чувство обновления. Он по-детски радовался свежести и яркости впечат­лений, всем своим сущест­вом вдруг ощутив, что чуть не лишился драгоценной возможности впитывать в себя этот огромный и пре­красный мир. Ощущение радости жизни захватило его.

Володя уже не помнил, когда в последний раз испытывал подобное состоя­ние. Он встал и, не замечая ни сучков, ни кустов, в од­них носках пошел к лагерю. Хотелось поделиться с товарищами своими пережи­ваниями.

Рядом с лагерем на косе горел огромный костер, на­каляя груду камней для туристской бани. Николай и Саша рубили и постоянно подбрасывали в огонь дро­ва. Они были увлечены этим делом и не сразу за­метили подошедшего това­рища. А когда заметили, разинули рты и удивленно уставились на него. Володя хотел рассказать подробно о своем приключении, но от распиравших его эмо­ций сразу выпалил:

—                   Чуть не утонул при броде.

Лица ребят еще более вытянулись. Он уже начал вдаваться в подробности, как вдруг Николай резко перебил:

—                   Ты предупредил ребят о своем уходе?

От неожиданности Во­лоде стало не по себе.

—                   Нет.

—                   Ты нарушил элемен­тарную этику. Они же бу­дут тебя искать... А если бы ты не выплыл... — Он не договорил, с болезнен­ной тоской взглянул на огонь и стал подбрасывать дрова. Лисичкин тоже при­нялся за дело. Володя начал было растерянно ле­петать о том, что рыбаки вроде должны были его видеть и... замолчал. Эта реакция ребят никак не соответствовала его внутреннему состоянию, была неожиданна и вызвала ост­рую обиду.

—                   Я благодарю бога, что в омуте был я, а не кто-то из вас, — запальчиво произнес он.

—                   А никто из нас туда и не полезет, — не поворачиваясь ответил Нико­лай...

Под вечер была жаркая туристская баня. Кряхтя долго парились, с воплями прыгали в холодную воду, потом опять парились. Ра­зомлели, размякли. Затем молча, с жадностью набро­сились на рыбу. В меню был хариус соленый, жаре­ный на постном масле, за­печенный в фольге с луком и перцем. Наконец, настал черед вечернего чая. Часа священного общения. Кто из бродяг-туристов не ждет с томлением этого момента? Когда все переживания и заботы прошедшего дня позади. Когда, собравшись вместе у костра, обжигая губы жарким чаем, под треск горящих сучьев в та­ежной ночной тишине, ве­дутся неторопливые раз­говоры. Вспыхивают жар­кие споры на самые не­мыслимые темы и рассказываются захватывающие истории. Нередко, затяги­ваясь далеко за полночь, этот «час» надолго западает в память. В этот же вечер, несмотря на жар­кую баню и горячий чай, Володя никак не мог рас­слабиться. Нет, внешне он, как и все, выглядел разом­левшим. Но душу не от­пускало неясное чувство беспокойной неудовлетво­ренности. Особой вины за собой он не чувствовал. Ведь он взрослый человек и сам отвечает за себя. Но было ясно, что в его отно­шениях с ребятами — вне­шне таких же как и раньше — исчезло неуловимое, но что-то очень важное.

Перед походом его почти ничего не связывало с ни­ми. Приняли его хорошо, и этот красивый месяц в тай­ге их сблизил. Володе ста­ло почему-то важно, какое мнение о нем останется у этих ребят, которых он, пожалуй, больше никогда не увидит.

Разговор между тем кос­нулся дани, какая была «уплачена» реке за «го брод. Оказалось, что сумма потерь составила 50 рублей. Особо вздыхали по теле­скопическому спиннингу.

Николай — весельчак и балагур — в этот вечер был молчалив. Он сидел и грустно смотрел на огонь. «А если бы ты не вып­лыл...», — вспомнил Володя его неоконченную фразу. И вдруг увидел откуда-то сверху, чужими глазами, как с самолета, эту речку в безбрежном море тайги. А там внизу мечутся четыре беспомощные фигурки. Они лихорадочно ищут его, сби­вая в кровь ноги и руки. Они не понимают, что про­изошло, не хотят, панически боятся поверить в то, что случилась беда. Что они смогут сделать? Как им потом смотреть в глаза другим? И он не сможет защитить их, не скажет: «Оставьте ребят в покое. Я сам виноват и сам отвечаю за себя». Некому это ска­зать! От этих мыслей Во­лодю прошиб холодный пот. Он тряхнул головой, отгоняя видение. А память меж тем напомнила, что у Николая уже есть «опыт» последствий подобных слу­чаев. Как-то во время по­сещения простой пещеры один участник совершил поступок, чуть не стоив­ший ему жизни. И хотя все обошлось более чем счастливо, Николая — как принято в туризме — из­жевали до мозга костей и подвергли — по выражению ребят — длительной опале А сам пострадавший виновник сохранял вид мученика и даже не попытал­ся смягчить обстановку.

Вот и сейчас, увидев слу­чившееся другими глазами, Володе стало все ясно. Такие бездумные действия - независимо от последствий — объективно несут в себе огромный заряд махрового неуважения к тем, кто рядом. Ребята решили, что Володя просто не дорожит их отношением к нему, ему все безразлично. Володя поморщился — ведь это не так! Он просто не подумал о них в то время. А может и не подумал как раз потому, что это так?..

Утром, проплывая по местам вчерашнего «приключения», Володя с покаянной тоской подумал о том, что еще не до конца выплатил дань этому броду. И он вдруг решил, что вер­нется еще раз к этим ребятам и пройдет с ними слож­ным таежным маршрутом. Уже без выкрутасов. Взя­ли бы только...